Как американец Альберт Кан создал военно-промышленный комплекс Советского Союза

Почему песня из кинофильма о трактористах, людях мирной профессии, стала гимном бронетанковых войск? Какое отношение к ВПК Советского Союза имеет американский архитектор Альберт Кан?

«Броня крепка и танки наши быстры»

Марш советских танкистов

(из кинофильма «Трактористы», 1939)

"Заметки по истории"

Если у вас хватит терпения дочитать эту статью до конца, то вы поймете, что не случайно в советском фильме, выпущенном в 1939 году, трактор воспринимается как боевая машина, и что американский архитектор и предприниматель Альберт Кан имеет к этому самое прямое отношение.

Альберта Кана в Америке называли по-разному. Он, например, известен как архитектор Форда, поскольку построил почти все его заводы. Специалисты знают его как строителя Детройта – и действительно, десятки самых известных зданий, включая знаменитый университетский комплекс из 26 корпусов, спроектированы его фирмой.

Но почти никому неизвестно еще одно имя, которое заслужил этот великий архитектор и инженер – создатель военно-промышленного комплекса СССР.

Начало его жизни было малообещающим. В двенадцать лет Альберт бросил школу, чтобы никогда туда не возвращаться. Ему пришлось это сделать, чтобы помочь семье и дать возможность младшим братьям учиться, пока отец, бывший раввин, ездил по американским городам, пытаясь продавать швейные машины.

Думаю, никто не смог бы разглядеть в этом тощем подростке, который был еще и дальтоником, будущего архитектора-первопроходца, который не только украсил Детройт, город, где жила семья Кан, и построил тысячи наиболее известных промышленных, культурных и жилых зданий в более чем 130 других городах Америки,

но и сыграл решающую роль в драматическом переходе России из положения отсталой, аграрной страны, разрушенной гражданской войной, в промышленную супердержаву. Тем не менее, именно так и случилось.

Жизнь Альберта Кана и его успехи в Америке описаны в сотнях книг, журнальных и газетных статьях. Не то, чтобы много людей помнят об этом замечательном человеке – слава, вещь очень хрупкая и невероятно чувствительная ко времени.

Даже члены семьи Кан (около ста человек) не всегда знают о достижениях своего предка. Ну, а тем, кто заинтересуется Альбертом Каном, достаточно посетить любую библиотеку, чтобы найти несколько книг о его жизни и работе. С другой стороны, во всех американских источниках удивительно мало внимания уделяется участию Кана в промышленном развитии Советского Союза.

Несмотря на то, что в Америке это никогда не было секретом, гигантский проект, который закончился постройкой и введением в эксплуатацию более чем 500 крупнейших промышленных объектов, заслужил лишь поверхностные комментарии, которые выглядят весьма бледно на фоне величественных успехов в строительстве заводов Форда, многочисленных построек в Детройте, а также немалого вклада Кана в военную промышленность США во время Второй мировой войны.

В советской историографии участие западных технологий в индустриализации страны было тайной за семью печатями до развала Союза и лишь в последние несколько лет на интернете появились сообщения на эту тему.

Большинство из них состоят из отрывков, взятых из американских биографий Кана и дальнейших перепечаток без ссылки на источник. Я нашел только две серьезных статьи (и десятки содранных оттуда под другими именами): профессора М.Г. Мееровича, «Альберт Кан в истории советской индустриализации» и журналиста Дмитрия Хмельницкого, живущего в Германии «Танки вместо хлеба».

Любопытно, что когда я готовил эту статью к печати, я нашел на интернете интересную статью, написанную уже совместно Марком Мееровичем и Дмитрием Хмельницким: «Американские и немецкие архитекторы в борьбе за советскую индустриализацию».

Хотя я старался пользоваться первоисточниками, эти три работы послужили основой моего исследования и я благодарю авторов за эту возможность.

Конечно, как я убедился, беседуя с разными людьми, особенно инженерами из бывшего Советского Союза, тайна индустриализации была секретом только для широких масс. Те, кто работал на предприятиях, тяжелой промышленности, отлично знали, кто их построил.

Несколько лет назад в статье «В гостях у паука» я уже писал об американцах, работавших в Советской России и их трагической судьбе, но тогда я не представлял себе, что десятки тысяч иностранцев, попавших в Россию в тридцатые годы, были только мускулами, и что голова, управлявшая ими имела тот же самый обратный адрес – Соединенные Штаты Америки.

Ни для кого не ново, что вся история, которую мы изучали при советской власти, не что иное, как многослойный палимпсест, писанный и переписанный десятки раз по приказам сверху.

Сегодня я хочу рассказать или скорее напомнить читателям о жизни Альберта Кана, об истинных творцах индустриальной мощи Советского Союза и параллельно нарисовать общую картину судьбы американцев, связавших свои жизни с промышленным развитием СССР, несчастных людей сделавших на трудном перепутье неправильный выбор, как в старой сказке – пойдешь направо, коня потеряешь, пойдешь налево, потеряешь жизнь... Давайте вместе посмотрим, что скрывается под слоями лжи и умолчания.

Все началось 150 лет назад...

Альберт Кан родился в 1869 году в маленьком немецком городке Раунен. Его отец Джозеф был раввином местной еврейской общины. Мать, Розалия, учила мальчика музыке и рисованию. С детства (добавим – до конца жизни) Альберт любил играть на фортепиано и рисовать, хотя был дальтоником, то есть не различал цвета. Вскоре, семья переехала в город Эхтернах, в Люксембурге, откуда в 1880 году они перебрались в Америку, Детройт.

К тому времени в семье было восемь детей, из которых Альберт был старшим. Отец зарабатывал мало и, как мы уже отмечали, школьное образование Альберта закончилось в седьмом классе. Он устроился рабочим на конюшне, а кроме этого еще работал посыльным в архитектурной фирме.

Много лет спустя, в 1923 году, выступая на открытии спроектированного им масонского храма в Детройте, Кан вспоминал, как он приходил в контору прямо из конюшни, пропахший навозом и конским потом: «У многих были весьма чувствительные носы, и мое появление буквально выводило их из себя». В 1885 году Альберт поступает рассыльным в архитектурную фирму Мейсон и Райс. Здесь, хозяин компании Джордж Мейсон распознал в Альберте неординарный талант и назначил шестнадцатилетнего юношу чертежником. А как же дальтонизм Альберта?

Вот что произошло.

Альберт работал у себя за чертежной доской, когда его позвали к Джорджу Мейсону. Войдя в кабинет хозяина, юноша остановился и стал ждать, пока Мейсон, сидевший за красивым столом красного дерева, не обратит на него внимание. Закончив читать документ, лежавший перед ним, Джордж поднял голову.

– Здравствуй, Альберт, как тебе работается?

– Спасибо, мистер Мейсон, работается замечательно. Я думаю, что я завтра закончу внутреннее расположение комнат дома, которое вы мне поручили.

– Завтра? Я думал, срок был через три дня...

– Да, мистер Мейсон, но это так интересно. Я уже вижу этот дом с большими окнами и светлыми комнатами. Поэтому, я остаюсь после работы, мне не хочется уходить... Может, вы возражаете? Тогда я больше не буду...

Альберт испугался, что его выгонят. Но у Мейсона было на уме совсем другое.

– Да нет, не забывай только, что у тебя семья и тебя ждут дома. Альберт, скажи мне, ты видишь этот ковер на полу?

Конечно, Альберт не раз видел роскошный персидский ковер, раскинувшийся между дверью и столом Мейсона.

– Да, мистер Мейсон.

– Ты можешь сказать, какие цвета у этого ковра?

Альберт похолодел. Вот оно. Сейчас выяснится, что он различает не все цвета и его уволят. Конец всем мечтам... Но Альберт не привык сдаваться.

Он посмотрел на ковер, Красный и желтый он указал сразу. Серый мог быть зеленым или желтым – эти цвета он путал. Значит, пятьдесят на пятьдесят, рискнем!

– Зеленый, мистер Мейсон...

И с облегчением услышал:

– Хорошо. Иди работай.

Альберт вышел, не помня себя от радости – угадал!

Юноша ошибался. Через много лет, Джордж Мейсон, который стал его другом, признался, что Альберт не выдержал испытания и перепутал цвета.

Джордж Мейсон знал о недостатке Альберта. Но он также знал о его огромном таланте.

С этого момента и до самой смерти в 1942 году, Альберт Кан вел счастливую жизнь, занимаясь любимым делом – проектированием самых функциональных, а значит, по его шкале ценностей, самых красивых зданий.

Этому принципу Альберт Кан оставался верен всегда и во всем, чтобы он ни проектировал – завод, жилой дом или храм. Когда при проектировании синагоги Бет Эль в Детройте заказчики выразили желание построить дополнительный фасад «для красоты», Кан возмутился: «Если вы хотите построить Божий храм, как декоративную фальшивку, ищите себе другого архитектора.

Внешний вид здания должен соответствовать его назначению!» Значительную часть его творений занимали промышленные здания, проектирование которых архитекторы того времени считали ниже своего достоинства. Альберт Кан был другого мнения:

Когда я начинал, настоящие архитекторы занимались проектированием музеев, соборов, памятников. Для заводов было достаточно подсобника. Я и есть такой подсобник. Мое достоинство нельзя унизить.

К этому полному достоинства заявлению можно добавить, что среди осуществленных проектов Альберта Кана есть и храмы, здания библиотек, целый университетский комплекс в Детройте и многое, многое другое.

В 1891 году молодой архитектор послал на конкурс, организованный архитектурным журналом, свой проект. Прошло много месяцев, и Альберт уже почти забыл об этом. Но однажды, когда он пришел домой после работы, его мать сказала, что его ждет письмо.

– Я посмотрю его после еды, – ответил проголодавшийся Альберт.

– По-моему, это письмо из журн...

Розалия не успела закончить фразу, как Альберт помчался в свою комнату, которую он делил со своими двумя братьями.

В письме было сообщение, что Альберт Кан выиграл конкурс и стипендию на учебу в Европе.

Через год он вернулся уже законченным архитектором и в 1895 году открыл свою фирму, существующую (и добавим – процветающую) до сих пор.

В 1903 году к нему присоединился его брат Джулиус, чей инженерный опыт и знания немало содействовали успеху фирмы. Недаром в юности Альберт надрывался, чтобы Джулиус мог учиться. Это был один из тех, к сожалению, редких случаев, когда самопожертвование было вознаграждено.

Одним из основных изобретений, сделанных Джулиусом, было усовершенствование железобетонных блоков, используемых при строительстве зданий. До сих пор железная арматура имела прямолинейную форму, что при колебаниях внешней температуры влияло на крохотные перемещения стержней внутри блока, а это в свою очередь ослабляло крепость стен, сложенных из этих блоков.

Джулиус предложил изгибать особым образом металлические стержни перед заливкой их бетоном, и это свело внутренние перемещения арматуры к нулю. Теперь, здания заводов и фабрик можно было строить с меньшим количеством внутренних опор, что целиком отвечало принципу Альберта Кана: работники на предприятии должны свободно перемещаться в больших, светлых помещениях, не натыкаясь поминутно на колонны и переборки.

В свою очередь, Альберт придумал способ строительства промышленных зданий из стандартных частей, не требующих обязательной привязки к конкретному месту или размещаемому в них оборудованию. Эта технология ускорила проектирование и постройку во много раз.

Начиная с этого момента, репутация фирмы начала расти, и количество заказов росло вместе с ней.

Еще в 1902 году, когда Генри Джой, президент автомобильной компании Паккард, обратился к Кану с просьбой построить завод в Детройте, тот ответил:

– Мистер Джой, я не уверен, что у меня есть достаточно опыта в проектировании заводов...

Всего через пять лет, в 1908 на вопрос другого Генри – Форда, может ли он построить эффективно работающий завод, Кан ответил совершенно иначе:

– Мистер Форд, я могу построить все что угодно...

Любопытно, что этих двух, казалось бы, непохожих людей – антисемита Форда и еврейского иммигранта Кана связывало нечто большее, чем просто деловые отношения.

Оба они были самоучками. Сын ирландского фермера, Форд, конструировал свои первые автомобили в кустарной механической мастерской в Детройте. Кан, сын немецкого раввина, никогда не посещал ни художественной школы, ни университета, но в пятнадцать лет уже работал в архитектурной фирме в том же Детройте.

Выросшие в одном городе, они разделяли главные принципы капитализма: полная отдача в работе, смелость, инициатива и способность к самопожертвованию во имя поставленной цели (к сожалению, в современной Америке учат совершенно другим принципам – ВБ).

Воодушевленные одними и теми же идеями и, пользуясь одинаковыми методами, один производил автомобили, а другой строил для них заводы. Их дружба пережила даже дикий антисемитизм Форда. То, что у антисемита есть свой хороший еврей, известно. Случай, когда у еврея есть друг – антисемит, я встречаю впервые, но это – факт. Так вот, сотрудничество этих гигантов привлекло внимание советской компании Амторг.

«Нью-Йорк Таймс» писала в номере от 7 мая, 1929 года, что небрежно одетый, но крепкого сложения и жизнерадостный председатель торговой компании Амторг, «товарищ» Саул Брон предложил Альберту Кану контракт на 40 миллионов долларов «для проектирования и руководства строительством большой группы заводов в Сталинграде, в устье реки Волги, на юге России».

Выбор Кана объяснялся уже упоминавшейся возможностью его фирмы работать с необыкновенной скоростью. Четыреста его конструкторов готовили проект за неделю, после чего завод выстраивали за пять месяцев.

Кан был готов доказать, что он сможет сделать то же самое в России.

Давайте переместимся в пространстве и посмотрим, что делалось в это время на огромном пространстве бывшей Российской империи, которая к концу двадцатых годов только готовилась к превращению в сталинскую империю зла. Как мы знаем, полная метаморфоза произошла к концу тридцатых. Почему большевики, распространявшие злобную пропаганду о «гниющем Западе», производили в 1928-29 годах промышленные закупки только в Соединенных Штатах (не считая Европы и Канады) на сумму более ста миллионов долларов?

Попробуем разобраться.

Заигрывание с Западом началось с начала двадцатых годов, когда надежды большевистских лидеров на мировую революцию с треском провалились, а попытки навязать коммунистический рай в Германии, Польше и Венгрии привели к кровавым погромам и потере территорий на Украине.

Нужно было думать не о торжестве коммунизма во всем мире, а о том, как сохранить свою власть над измученной страной.

Иностранцам стали давать концессии, иногда приглашая в качестве концессионеров бывших владельцев, что, как правило, кончалось для последних пулей в затылке в подвалах ЧК, или иностранцев, которые в конце концов убеждались, что имеют дело с жуликами, и теряли деньги, но не жизнь.

Кроме того, за рубежом закупали промышленное оборудование, машины, трактора. К 1928 году действовали три торговых организации, имеющих дело с западной технологией: Весторг в Германии, Аркос в Англии и Амторг в Соединенных Штатах.

У колыбели Амторга, созданного в 1924 году стоял Джулиус Хаммер, отец небезызвестного Арманда Хаммера, русский еврей и один из основателей коммунистической партии Соединенных Штатов.

Этот самый Джулиус Хаммер был тем человеком, через которого Советское правительство осуществляло сделки с Генри Фордом на поставку тракторов и автомобилей.

Это ж надо – еще один еврей, да еще и коммунист! Но бизнес есть бизнес. И потекли в Россию машины Форда, которые как и их производитель, стали там чрезвычайно популярны. Так что до «индустриализации» в Советской России произошла «фордизация». Но пора было обзаводиться и своей тяжелой промышленностью.

После завершения строительства Сталинградского тракторного в 1930 году, Саул Брон подписал с Каном контракт, который длился три года с 1930 по 1932, за время действия которого в России был построен 521 завод.

Стоимость контракта составила два с половиной миллиарда долларов. По теперешним деньгам – это 250 миллиардов! Что же построили за это время? Вот небольшой перечень из полутысячи наименований, взятый из статьи Дмитрия Хмельницкого.

Тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске; самолетостроительные заводы в Краматорске и Томске; автомобильные заводы в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре; кузнечные цеха в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Сталинграде; станкостроительные заводы в Калуге, Новосибирске, Верхней Сольде; прокатный стан в Москве; литейные заводы в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Сормово, Сталинграде; механические цеха в Челябинске, Люберецке, Подольске, Сталинграде, Свердловске; теплоэлектростанцию в Якутске; сталелитейные и прокатные станы в Каменском, Коломне, Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Верхнем Тагиле, Сормово; Ленинградский алюминиевый завод; Уральскую асбестовую фабрику и многие другие.

После завершения строительства Сталинградского тракторного Альберт Кан открыл в Москве отделение своей фирмы, которую возглавил его брат Мориц. Мориц Кан привез в Москву 25 инженеров для руководства работой значительно большего числа советских инженеров и конструкторов. Постоянная и необъяснимая текучка советских служащих раздражала американцев. Меерович приводит сердитое письмо Альберта Кана одному из советских чиновников:

«Из 300 работников очень немногие являются опытными, большинство имеет небольшой стаж, а многие являются просто учениками ... Если бы какая-либо деловая организация в Соединенных Штатах или в какой-либо другой стране имела такой состав работников, то не прошло бы и нескольких месяцев, как эта организация потерпела бы банкротство»

Кан и представить себе не мог, что текучка эта устраивается искусственно. Таким нехитрым способом около 4000 человек научились проектировать промышленные объекты по Альберту Кану.

Помимо армии новичков, получавших бесценный опыт в стенах Госпроектстроя, так по-русски был «закодирован» филиал фирмы Кана под руководством Морица, на стройках самих предприятий работали тысячи иностранных специалистов, в числе которых было много американцев.

Они приехали в Союз, подписав контракты с тем самым Амторгом, заключившим договор с Фордом и Каном. Кто были эти люди? Сколько их было? Как попали они из страны, где законы (хоть и далекие от совершенства) применимы ко всем, начиная от последнего бездомного бродяги и кончая президентом, в страну, сменившую одного самодержца на другого, неизмеримо более безжалостного и кровожадного?

Ответ простой: великая депрессия и полное невежество относительно того, что их встретит в России.

Первая причина понятна. Если вы потеряли работу, вы поедете куда угодно, чтобы иметь средства для прокормления семьи. Рынок, как природа, не терпит вакуума – пустея в одном месте, он наполняется в другом. Если вам обещали хорошую работу, трехразовое питание и оплаченный билет, вы укладываете чемоданы и – вперед! Часть из клюнувших на эту приманку имели идеологические причины – коммунисты, социалисты, политические беженцы из царской России, те, кто нашел убежище в Америке, а теперь решили, что наступило самое время ехать в Советский Союз строить пролетарский рай.

Но таких было немного. Основную массу составляли люди, потерявшие работу и решившие ехать в Россию в поисках лучшей жизни для себя и своих семей. Нельзя забывать, что в это время безработица в Штатах составляла 25 %.

Объяснить вторую причину труднее. Нельзя сказать, что предупреждающие голоса не были слышны. Тим Цулиадис в замечательной книге «Покинутые» замечает, что Министерство торговли опубликовало несколько брошюр, призывающих к осторожности при переезде в Россию. Один из инженеров Кана Вильям Брасс, вернувшийся в Америку в 1931, жаловался на «черный рынок, невозможность уехать из СССР, неразвитость юридической системы, тайную полицию и жилищные проблемы.»

Но кто же будет слушать предупреждения, когда вам предлагают контракт удваивающий вашу зарплату, бесплатное жилье, месячный оплаченный отпуск, служанку, машину и бесплатный проезд в Россию и обратно в Америку? Были еще и другие привилегии, но перечисленных достаточно, чтобы в течение первых восьми месяцев 1931 года Амторг получил более 100 тысяч заявлений на работу в Россию.

Что же строила армия иностранных специалистов в России? Счастливое будущее для исстрадавшегося населения огромной и отсталой страны?

В таком случае лозунг «индустриализация и механизация» звучит совсем неплохо. Но к этим двум призывам необходимо добавить еще и третий – «милитаризация».

В 1930 году американский журналист Х.Р. Никербокер посетил несколько строящихся предприятий в России. Некоторые из них строились по проектам Кана и оборудовались Фордом. Вот что он писал:

Когда стоишь здесь в Челябинске посреди быстро растущих стен самого большого в мире тракторного завода, невольно вспоминаешь, вывод официального органа Советского правительства, Известий, что «производство танка и трактора имеет много общего. Даже пушки, пулеметы и винтовки можно успешно изготавливать на общепромышленных заводах»

Строящийся в Челябинске тракторный завод можно без всякой перестройки направить на производство военной техники, чтобы противостоять нападению капиталистического мира, в опасность которого так веруют большевистские пророки зла. Годовой выпуск завода составит 50 тысяч 10-тонных тракторов мощностью в 60 л.с. и они так похожи на танки, что их так и называют тракторами танкового типа.

Мы хорошо знаем, что опасность нападения со стороны капиталистов была целиком выдумана Сталиным, чтобы оправдать нищенское положение народа и свои кровавые чистки. «Поджигателей войны» призывали опасаться и все его кремлевские последыши, сваливая на капиталистическое окружение низкий уровень жизни в стране. Горькая ирония состоит в том, что самое страшное нападение на Советскую Россию совершил «верный» союзник Сталина – Адольф Гитлер, которому Сталин помог развязать вторую мировую войну, снабжая Германию стратегическими материалами.

Помощь же пришла со стороны капиталистов, но об этом чуть позже.

Дмитрий Хмельницкий рассказывает в своей статье о том, что в 1929 году делегация высокопоставленных военных специалистов посетила ряд европейских стран и США с целью подписать соглашения о технической помощи в производстве танков различной мощности, тягачей и других машин военного назначения. Миссия прошла успешно, и Форд согласился поставить оборудование и обеспечить техническую помощь, необходимую для производства 12-тонных танков на Челябинском тракторном, а также на других заводах, проектируемых Каном.

Имя Кана не упоминается в отчете делегации, но нужно быть уж очень наивным человеком, чтобы поверить в неосведомленность Альберта Кана и его брата Морица в конечной продукции, сходящей с поточных линий, установленных в гигантских цехах проектируемых ими заводов.

Этот и другие факты не популяризировались в Америке и когда, упоминавшийся уже Вильям Брасс обвинил Альберта Кана в усилении военной мощи большевиков, тот выступил с опровержением в тот же день.

Как мы видим, Кан был не совсем искренен. Брасс выступил с еще одним обвинением в сторону Альберта Кана. В интервью детройтской газете он «заявил, что контракт с Советским правительством включал статью о пропаганде коммунизма в Соединенных Штатах». По моему мнению, это обвинение совершенно безосновательно.

Ни Альберт Кан, ни его брат никогда не были апологетами коммунизма или социализма. Более того, они много раз высказывали мнение, что социализм невозможен в Соединенных Штатах (надеюсь, они были правы, но сейчас я стал в этом сомневаться – ВБ).

Альберт Кан и его окружение принадлежали к когорте прагматичных бизнесменов, которые продают на рынке свой продукт, не спрашивая у покупателя свидетельство о хорошем поведении. Сюда же без сомнения можно отнести и Генри Форда. Да, они считали, что признание Советского Союза необходимо, но это был логический шаг, который бы укрепил их положение в этой стране. Чисто деловой подход.

В то же время надо отметить, что Мориц Кан действительно сделал ряд заявлений, почти наверняка зная, что они в не в ладах с правдой.

Что это за заявления и почему он их сделал?

В июле 1930 года Мориц Кан заявил в газете «Нью-Йорк Таймс», что «истории о преследовании религии в России, распространяющиеся на Западе – это обман. По его мнению, сносятся только совершенно обветшалые церкви, которые и так должны обвалиться через год или два. Он также сказал, что утверждения прессы о том, что тайная полиция похищает людей за границей, доставляет их в Россию и там их убивают, тоже абсолютно лживы»

Хмм... Даже как-то неловко... Большевики, не преследующие религию?

Бессмысленно доказывать то, что уже доказано, как бином Ньютона.

Наша задача – показать, что Мориц Кан знал, что говорит неправду. Поэтому возьмем книгу Тима Цулиадиса «Покинутые» и с ее помощью отправимся прямо на строительную площадку Московского автозавода, проектируемого фирмой Кана совместно с компанией Остин из Кливленда.

Полы в заводских цехах еще укладывались, когда Френк Беннет (инженер Форда – ВБ) прибыл с инспекционной поездкой. Он заметил, что для покрытия полов русские не использовали асфальт, нечувствительный к температурным колебаниям, что было общепринятой практикой в Детройте.

Вместо этого они применяли низкокачественную смесь, усиленную обломками кирпичей из старых зданий. Проходя по цеху, американский инженер пнул ногой кирпич и понял, что камень был частью церкви.

Недавно, в порядке атеистической кампании был взорван московский Храм Христа-Спасителя, чтобы освободить место для сталинского Дворца Советов. Как свидетельство окончательной победы большевиков, разрушение храма было заснято на пленку, показывая, как сталинский подручный Лазарь Каганович стоит на куче щебня провозглашая: «Матушка Русь разрушена!

Можно, конечно, закрыть глаза, можно закрыть уши, но для того, чтобы не знать, что делалось в Советской России, нужно было выключить мозг.

Что же касается заявления о похищениях, то думаю, что здесь речь шла не о похищениях вообще, а о конкретном исчезновении из Парижа бывшего белого генерала и активного участника антисоветского движения, случившегося незадолго до приезда Морица Кана в Нью-Йорк.

Мировая пресса была полна рассказами об этом событии, уверенно называя НКВД в качестве виновника похищения. Как мы видели, Мориц Кан считал эти обвинения ложными. А ведь журналисты были совершенно правы – в книге Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского «КГБ – история изнутри» можно найти все подробности преступления.

Почему такой уважаемый человек, как Мориц Кан, делал заявления, зная, что они, мягко говоря, не соответствуют действительности?

Контракт на два миллиарда долларов против двух маленьких лжесвидетельств? Может быть... Но разорвал ли бы Сталин отношения с фирмой, если бы Мориц не делал никаких заявлений? Вообще никаких, ни утверждений, ни отрицаний?

Сомневаюсь!

Каны были еще нужны, а у Советов было достаточно платных перьев для лжи, наподобие Уолтера Дюранти, лауреата Пулитцеровской премии, репортера, который уверенно свел журналистику с уровня второй древнейшей профессии до первой (журналистика – вторая древнейшая профессия; первой является проституция - ВБ). Этот Дюранти писал в «Нью-Йорк Таймс», как хорошо жить в России, когда на Украине миллионы людей умирали от голода. Были и другие корреспонденты, менее известные, но из той же стаи гиен.

А нам трудно поверить, чтобы руководитель крупнейшего проекта мог стать объектом угроз или шантажа. Но если на Морица Кана никто не давил, почему он сказал то что сказал?

Мы могли бы оказаться в области безосновательных догадок, если бы в моих руках не оказались письма Морица Кана, написанные им с 1929 по 1931 год из России и направленные брату Альберту в виде отчетов о происходящем[1].

В этих письмах-отчетах Мориц делится с братом, который никогда не был в Советском Союзе, своими впечатлениями о том, что он видел в России, о планах на индустриализацию, о том как русские ведут дела и о том, какое впечатление на него производят представители советского руководства, управляющие хозяйством.

Кроме всего прочего, мы узнаем и об отношении Морица Кана к антирелигиозной компании, проводимой большевиками. Поскольку эти письма к публикации не предназначались, можно с уверенностью предположить, что они выражают его действительный взгляд на эти проблемы.

Так вот, оказывается, Мориц Кан поддерживал отношение Советской власти к религии и церкви. Вот, что он пишет:

Это правда, что власть русской церкви значительно уменьшилась, но даже после короткого посещения страны, начинаешь думать, что возможно церковь отчасти заслужила подобное отношение.

И чуть дальше:

Церковь обладает большой властью, чтобы делать добро. В плохих руках эта власть может быть использована во зло и в прошлом России можно найти немало такого печального злоупотребления.

Не сомневаюсь, что в церкви, как и любой другой организации можно найти немало злоупотреблений – и не надо ходить далеко за примерами, но Мориц Кан явно не понимает, что большевики преследовали священников и раввинов не потому, что они были плохими священниками и раввинами, а просто потому, что они были священнослужителями.

Но еще больше наивности проявляет Мориц Кан, когда говорит о советских лидерах:

Многие советские лидеры высокообразованны, культурны и интеллигентны. Это – идеалисты, посвятившие свою жизнь делу, которому они служат с энтузиазмом... Они живут в таких условиях, как и обыкновенные рабочие... Они терпеливо переносят все неудобства и трудности, которые достаются на долю рабочих. Они стараются быть идеалом для людей и люди послушно следуют их указаниям... Я встречался с некоторыми из них и их энергия и энтузиазм, с которым они погружались в свою работу немедленно, вызвали мою симпатию. Например, Межлаук и Гуревич, люди, которые могли бы занять высокооплачиваемые должности в американском обществе, работают за жалкие сто тридцать долларов в месяц с утра и до полуночи... Эти идеалисты верят, что в жизни есть другие ценности, они хотят совершить, что-то великое, и это желание для них является большим стимулом, чем деньги.

Вот уж не знаешь, плакать или смеяться! Но это не статья в Нью-Йорк Таймс, – это откровенные мысли честного человека, до ужаса наивного, но честного. Давайте послушаем мнение другого американца, тоже честного, но не наивного.

Андреа Грациози в своей книге «Новое любопытное государство» отмечает, что к 1930 году у сталинской элиты не было другой идеологии, кроме идеологии фанатичной работы, в основе которой лежал животный страх оказаться жертвой репрессий. Для них работа была «гарантией физического выживания, связанного с иллюзией своей незаменимости». Конечно, это была иллюзия – в сталинской России незаменимым был только один человек – Хозяин. И эти высококультурные люди защищались работой, как щитом и как наркотиком, чтобы как-нибудь забыться и не думать о том, что они в глубине души знали, было неизбежно. Разумеется, такое существование многих приводило к распаду личности ибо только маразмом можно объяснить фразу еще одного европейски образованного интеллигента Георгия Пятакова, брошенную им в беседе с другим интеллигентом: «Для партии человек должен быть готов на все – уничтожить себя, предать своих друзей, изменить свое сознание». Лучше не скажешь... Впрочем, нет, Николай Бухарин, тоже интеллигентный и очень образованный человек пошел еще дальше – он предлагал лично расстрелять своих бывших товарищей.

Кстати, оба руководителя, о которых упоминает Мориц Кан, Валерий Межлаук и Элиазар Гуревич получили пулю в затылок в подвалах НКВД в разгар Большого Террора. Там же закончил свою жизнь и Саул Брон, человек, который подписывал контракты с фирмой Альберта Кана.

(Небольшое примечание: Мориц Кан не упоминает инициалов Межлаука и Гуревича в своем письме и, если в отношении Межлаука сомнений нет – он был один, Валерий, то Гуревичей, которых он мог иметь в виду, было два, Элиазар, принимавший значительное участие в строительстве Челябинского завода и Александр Гуревич, член президиума ВСНХ. Но в данном случае, совершенно неважно, какого Гуревича имел в виду Мориц Кан, поскольку жизнь обоих закончилась одинаково – ВБ).

Заявления о состоянии религии в Советской России и слухах по поводу похищений неугодных людей за границей были относительно невинными. Я не знаю, когда испарилась бы наивность Морица, а в том, что это была наивность, а не злонамеренность, я думаю, мы убедились, но вопрос этот остается риторическим, ибо в 1932 году, Альберту Кану не удалось продлить свой контракт. Советское приключение закончилось. До этого времени Советское правительство платило Кану твердой валютой, которую получали, продавая зерно и сырье.

Дмитрий Хмельницкий приводит письмо Сталина Молотову в августе 1930 года:

Микоян сообщает, что заготовки растут и каждый день вывозим хлеба 1-1,5 млн. пудов. Я думаю, что этого мало. Надо поднять теперь же (норму) ежедневного вывоза до 3-4 млн. пудов минимум. Иначе рискуем остаться без наших новых металлургических и машиностроительных (Автозавод, Челябзавод и пр.) заводов... Словом, нужно бешено форсировать вывоз хлеба.

«Бешено форсировать...» – это значит забирать все подчистую из крестьянских домов, обрекая на голодную смерть миллионы людей. В 1932 году, вывоз хлеба уменьшился, его просто не хватало на экспорт и Амторг предложил Кану выплату в рублях. Естественно, последовал отказ. После этого Сталин перенес свое внимание в Европу, главным образом, в Германию.

Итак, Мориц Кан и его группа инженеров вернулись домой в Америку. Но тысячи американских инженеров и рабочих, приехавших по индивидуальным контрактам, продолжали работать. В 1934 году после убийства Сергея Мироновича Кирова, Сталин развязал Большой Террор, в котором погибло между 10 и 20 миллионов. Практически все руководящие советские инженеры, которые работали над проектами Кана были обвинены в шпионаже и вредительстве и уничтожены. Мы уже упоминали Валерия Межлаука, Саула Брона, Элиазара и Александра Гуревичей. Как водится, члены семей «врагов народа» были репрессированы тоже. Сеть, наброшенная на перепуганное население, раскидывалась все шире, потому что жертвы подвергались зверским пыткам не только для того, чтобы получить признание в несуществующих преступлениях, но для новой пищи для Молоха – сотрудников, друзей, членов собственных семей арестованных... Американцы, как и все остальные были втянуты в этот порочный круг. Виктор Герман, один из немногих американцев переживших, или скорее, выживших, в сталинском аду, вспоминает, что в 1934 году американские рабочие, работавшие на Горьковском автозаводе, получили предупреждение, что им грозит тюремное заключение на десять лет за полученное или отправленное в Америку письмо.

Как, спросите вы, могло случиться, что американское правительство не позаботилось о безопасности своих граждан?

Во-первых, уехавших считали сторонниками коммунизма, забывая, что многие влиятельные политики и, как мы показали, промышленники, считали происходящее в России «заслуживающим доброжелательного внимания экспериментом». Больше того, первый посол США в СССР Уильям Буллит считал что «Новый курс» Франклина Рузвельта лишь немногим отличается от политики Сталина. Однако в отличие от своего преемника он быстро разобрался в действительном положении вещей и даже пытался что-то сделать для своих соотечественников. По словам Цулиадиса он пытался собирать деньги для американских иммигрантов, чтобы они могли покинуть СССР. Он даже отправил запрос в Госдепартамент, в котором рассказывал о таких нищих американцах и спрашивал, как возможно им помочь. Его письмо было передано в Общество Красного Креста, которое заявило, что не обязано заниматься возвращением американцев на родину.

В 1934 году на посту полномочного посла в Москве Уильяма Буллита сменил Джозеф Дэвис, большой друг президента Рузвельта. Согласно его указаниям главная задача посольства состояла в том, чтобы заслужить доверие лидера советского народа, Иосифа Сталина. И разве стоили жизни американских граждан такой важной цели? И посольство смотрело в другую сторону, устраивая приемы и балы такой безумной роскоши, что один из них послужил основой булгаковскому балу у сатаны...

Чтобы лишить американцев даже надежды на помощь, был популярен такой маневр. Американцам, прибывавшим в СССР, говорили, что они не могут начать работу, не имея советского паспорта. Им обещали, что приобретение советского гражданства чистая формальность и что их американский паспорт будет гарантией беспрепятственного выезда из страны. В скобках заметим, что большевики могли при желании очаровать кого угодно. Ну ладно, Бернард Шоу, в девяносто лет, он мог быть маразматиком. А Герберт Уэллс? А Фейхтвангер? Что уж говорить о простых людях, у которых не было оснований не верить улыбающимся советским чиновникам. И люди сдавали свои американские паспорта, единственную ниточку, связывавшую их с нормальным миром и часто, очень часто, с жизнью. А потом американские документы конфисковывали и несчастные оставались абсолютно беззащитными в лапах НКВД. Более того, беженцы от царской охранки, ставшие американскими гражданами, вообще таковыми не считались – бывшие граждане Российской империи автоматически рассматривались, как граждане Советского Союза. И американское посольство вежливо сообщало им, что как граждане другого государства, они не могут рассчитывать на помощь американского посольства. Американские паспорта тем временем использовала советская разведка для засылки шпионов в США. Российский историк Сергей Журавлев, долгое время работавший в американских архивах, отмечает, что сотрудники американского посольства в Москве отказывали своим согражданам, подозреваемым в сочувствии к большевикам, в возобновлении американского паспорта под предлогом отсутствия у них двух долларов, необходимых для получения нового паспорта, хотя отлично знали, что в Советской России пользоваться иностранной валютой было запрещено. А тем временем американский полномочный посол Дэвис к ужасу всех дипломатических представительств посещал показательные процессы и сообщал Рузвельту, что, по его мнению, вина обвиняемых без всякого сомнения доказана. В 1938 году, когда Дэвис сменил московское посольство на бельгийское, он увез с собой большую коллекцию ценных картин и икон, подаренную Сталиным. Товарищ заслужил!

До сих пор никто не может установить сколько иностранцев пали жертвами террора, но общее количество иностранных работников в России в 1920-30 годы оценивается в 70-80 тысяч человек. В отношении американцев приводится цифра 10 тысяч, но достоверных данных не существует. Грациози утверждает, что те кто не успел уехать до 1934 года погибли почти все. Те единицы, которые уцелели, пройдя сквозь арест, пытки, десятилетия в Гулаге, и сумели вернуться уже в 1960-70 годы, оставили воспоминания, которые я не советую читать на ночь. «Ассошиэйтед Пресс» сумела проследить судьбу пятнадцати (всего пятнадцати!) жертв. Вот, как выглядит часть этого списка:

● Артур Аболин, 28, из Бостона, расстрелян в 1938 году;

● Карл Аболин, 25, тоже из Бостона, расстрелян в тот же день;

● Александр Гелвер, 24, из Ошкош, Висконсин, расстрелян в 1938;

● Иван Дубин, 26, из Поствилл, Пенсильвания, расстрелян в 1938.

И так далее. Информация не сверкает разнообразием. Из пятнадцати человек одиннадцать расстреляны, двое умерли в лагере, судьба одного неизвестна, двое выжили.

Один из выживших был Томас Сговио, художник. Он сумел изобразить в своих рисунках жизнь ГУЛАГа и если кто-нибудь, посмотрев эти картины, осмелится сказать, что нацизм и коммунизмэто разные режимы, я могу согласиться. Просто я не знаю, какой хуже... Если для «своих жертв» составлен и продолжает пополняться мартиролог, то «иностранцы» пока ждут своей очереди.

Условия, с которыми столкнулись американцы, приехавшие на работу в Советский Союз, методы работы и общее отношение к прогрессивной технологии, которые они старались внедрить, были значительно ниже привычных стандартов. Американский рабочий, один из тех, кому посчастливилось вернуться домой, описывает случай, особенно его поразивший, но который, по моему мнению, рисует общую картину состояния советской экономики с 30-х годов до развала Союза лучше, чем сотня научных монографий.

Советский токарь отрезает стальной стержень длиной 10 мм вместо полагающихся 5 мм, что являлось безопасным пределом для данного типа станка. На вопрос, зачем он гробит станок, рабочий возмущенно отвечает:

- А как иначе я могу выполнить плановое задание? Если я буду резать по 5 мм, я не успею ко времени и получу меньше денег. Если станок сломается, купят другой»

Не лучше дело обстояло и с результатами строек пятилетки. Американцы были в ужасе от хаоса, сопровождавшего запуск в производство знаменитого Горьковского автозавода. Приблизительно такое же впечатление они получали и от остальных готовых объектов. Но постепенно дела шли лучше. Больше того, когда американцы смеялись, русские восторгались – ведь их точка отсчета была равна нулю. И главное – в конце концов цель была достигнута: Советский Союз стал промышленной державой, а цена... – «мы за ценой не постоим». И вообще, лес рубят – щепки летят... Для коммунистов и их наследников люди всегда были и есть щепки, разменная монета, сухие листья на холодном ветру.

До 1930 года советская промышленность не выпускала танков; к судьбоносному 1941 было произведено 24 тысячи танков – армия!

Как поется в Марше советских танкистов:

Броня крепка и танки наши бы́стры

И наши люди мужества полны́:

В строю стоя́т советские танкисты –

Своей великой Родины сыны.

А припев какой:

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Пойдут машины в яростный поход,

Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин

И первый маршал в бой нас поведёт!

И товарищ Сталин послал их в бой, когда 22 июня 1941 года дорогой союзник Адольф Гитлер вторгся на территорию Советского Союза. Германия начала войну, имея три с половиной тысячи танков. За три месяца Красная Армия потеряла 18 тысяч танков, 22 тысячи пушек, два с половиной миллиона пленных. Для любой другой страны такие потери означали бы полное поражение. Но не для России. Размещение промышленных центров, спроектированных фирмой Кана, за Уралом, помощь союзников и колоссальное напряжение сил всего народа сделали конечную победу возможной. Шла речь не о Сталине и его приспешниках, шла речь о родных и близких. Конечно, если бы не коммунисты, потери были бы меньше, но... «мы за ценой не постоим». И не могу не заметить, если бы Гитлер убивал только евреев... Но тогда Гитлер бы не был Гитлером.

К сожалению, Альберт Кан не увидел результатов своих трудов. Он умер в 1942 году. С первого дня вступления США в войну он отдал все свои силы и возможности своих инженеров и конструкторов на службу военной промышленности Америки. Он работал без отдыха и выходных до последней минуты своей жизни и умер, склонившись над чертежной доской. Мориц Кан скончался еще раньше в 1938 году.

Смерть великого архитектора вызвала поток соболезнований и выражений скорби со всего мира. Приведу только два, но высказанные двумя людьми, которые может быть больше всех понимали влияние Альберта Кана на их жизнь и на жизнь стран, в которых они жили.

Вот что сказал Генри Форд:

Альберт Кан был один из самых лучших людей, которых я знал за всю мою жизнь. Плоды его гения остаются в каждом уголке земли. Его отличал утонченный вкус; его характер был воплощением цельности; его гражданские качества были выше всякой похвалы; и ни при каких обстоятельствах он не изменял своим принципам. Его будет не хватать и как человека и как помощника в выполнении великих планов.

А вот что написал Виктор Веснин, один из самых авторитетных в то время архитекторов Советского Союза:

Альберт Кан оказал нам огромную услугу в проектировании большого числа заводов и помог нам приспособиться к американскому опыту в сфере промышленного строительства. Советские инженеры и архитекторы будут всегда и с большой теплотой вспоминать имя Альберта Кана, талантливого американского инженера и архитектора.

Следует отметить, что в это время официальная советская пропаганда уже начала переписывать историю, принижая участие американских конструкторов до уровня незначительной технической помощи под руководством советских инженеров. В таких условиях признание истинной роли Кана в письме за границу было делом весьма рискованным.

Так как же с точки зрения морали оценить сотрудничество Альберта Кана с тоталитарным советским режимом и что было бы, если бы к началу войны у России не было заводов, построенных Каном?

Как мы знаем «если» просто не имеют смысла, хотя и без «если» ясно, что шансов у России выиграть войну без готовой инфраструктуры за Уралом было бы гораздо меньше. Так что можно без натяжки сказать, что Второй фронт был открыт Америкой на десять лет раньше начала войны. Что же касается морали, то мне вспоминается высказывание британского премьер-министра Ллойд-Джорджа. Во время дискуссии, торговать ли с Советской Россией или нет (это было в 1922 году), премьер заявил: « А почему бы не торговать? Ведь торгуем же мы с людоедами? В результате торговли они исправятся...» Ллойд-Джорджу вторит Мориц Кан: «Даже если мы не согласны с формой их правительства, почему бы не дать им шанс улучшить себя вместо того, чтобы пытаться им мешать?»

Может оно и так...

Только те, кто имеет дело с сегодняшними людоедами, покупая у них нефть и снабжая деньгами, которыми они рассчитываются с террористами, и при этом рассчитывают, что каннибалы устыдятся и войдут в семью цивилизованных народов, эти «гуманисты» должны помнить, что людоеды могут улучшить свои манеры и даже использовать вилки и салфетки. Они могут носить костюмы от Армани, иметь дипломы Оксфорда или Гарварда. Но никогда, никогда они добровольно не изменят свое меню. Человечина им дороже человечности.

Что до братьев Кан, то они, имея дело с большевиками, искренне считали, что, не забывая своей выгоды, помогают улучшить жизнь в России. На самом деле они помогали строить чудовищный Оруэлловский скотный двор.

Мориц Кан, как и многие другие на Западе, принял адский огонь, разожженный Сталиным, за маяк будущего. Но и он же с практической сметкой архитектора и видением пророка заметил:

Будет ли успешным этот политический эксперимент, покажет будущее. Но ясно, что страна с населением 150 миллионов человек просто не может исчезнуть. Она должна двигаться вперед, если не с этим правительством в его нынешней форме, то с другим, почти таким же, но другим.

Так оно и случилось.

Послесловие Автора

В этой работе мы говорили о влиянии американской технологии на промышленное развитие России. А было ли обратное влияние на американскую сторону? Мы знаем, что те кому удалось вернуться, оставляли мемуары, описывающие состояние дел в СССР. Так вот, их книги и устные рассказы о пережитом помогли участникам рабочего движения в Штатах понять, что социализм, о котором они мечтали и режим, установленный в России ничего общего между собой не имеют. Начиная с тридцатых годов, радикальное крыло профсоюзов и социалистических партий резко снижают свою революционную направленность. Коммунистическая партия США существовала исключительно на деньги Москвы. Горький опыт помог американцам в то время понять, что социализма с человеческим лицом не бывает. Не мешало бы об этом вспомнить современным левакам, ратующим за перераспределение богатств и всеобщее счастье.

Ну а как же те, кто убедились в этом на собственной шкуре?

В прошлом году мне довелось выступить свидетелем на специальном слушании Конгресса, посвященному отношению Государственного Департамента к еврейским беженцам во время Второй мировой войны. Как известно полное равнодушие и враждебность к обреченным привели к гибели сотен тысяч евреев, которых можно было бы спасти. Не пора ли обратить внимание наших избранников на еще одно преступление, совершенное правительством Соединенных Штатов, оставивших без защиты и помощи своих собственных граждан? Тем более, что временные рамки террора по отношению к американцам не ограничиваются 30-ми годами. Цулиадис рассказывает о том, что в годы войны была арестована семья американских иммигрантов, работавшая в посольстве. Посол, Аверелл Гарриман, немедленно запросил Госдеп о возможной помощи. Ему приказали не вмешиваться. Так с безмолвного одобрения правительства Соединенных Штатов американская трагедия в России растянулась на десятки лет. Не пора ли Конгрессу провести объективное расследование всего, что происходило с ведома Госдепа в те годы?

ХИАС

[1] Я очень признателен Брайану Кану, внуку Морица, за предоставление этого ценнейшего материала -ВБ.

Послесловие

Виктор Гуревич

Так на кого же работал мистер Кан?

Ниже представлен портрет Альберта Кана, поставленный примерно в сентябре 2008 года, с любезного разрешения Редактора, в Гостевой книге добрым человеком – читателем «Заметок по еврейской истории», именующим себя «АЕД».

Интерес к жизненному пути, идеям и достижениям А. Кана полностью оправдан, и если, как утверждается в статье Валерия Базарова, его жизнь и успехи в Америке описаны в сотнях книг, журнальных и газетных статей[1], то Россия этим похвастаться не может (хотя и в американских источниках, как отмечает автор статьи, мало внимания уделяется участию Кана в промышленном развитии Советского Союза). Однако утверждать, что в советской историографии участие западных технологий в индустриализации страны было тайной за семью печатями до развала Союза, и лишь в последние несколько лет на интернете появились сообщения на эту тему, было бы большим преувеличением.

Уже в конце двадцатых годов Альберта Кана знали в России как успешного строителя всех заводов Форда, именно его фирму выбрали в 1929 году советские представители для проектирования гигантских российских заводов. Первым в очереди стоял СТЗ, за ним шли ХТЗ и ЧТЗ.

Решение в пользу Кана принималось в условиях острой конкуренции между ним и другими претендентами на эту работу: фирмой «Остин» из Техаса, «Катерпиллер» и другими. Желание американских бизнесменов заключить выгодный контракт естественно подстегивалось Великой Депрессией в США. Заводы Форда (и другие) работали по три дня в неделю, безработица составляла до 25 %, а президент Гувер выступал с «Посланиями», похожими, по выражению А. Бурова (о нем – см. ниже), на смесь церковных проповедей с жевательной резинкой…

Советские историки действительно долго не говорили о советско-американском сотрудничестве. Надо понимать, что это происходило не по причине их неуважения к американским архитекторам и строителям, а в силу того, что подавляющее большинство, цвет советских «прорабов» индустриализации, в 1937-38 гг. были уничтожены Сталиным. К таким выдающимся людям относятся А.Д. Брускин (работавший на ХТЗ, затем на ЧТЗ и в НКТП), П.И. Свистун (ХТЗ), П.С. Каган (СТЗ, затем НАТИ), С.С. Дьяконов и С.С. Дыбец (НАЗ-ГАЗ), К.П. Ловин (ЧТЗ, затем НКТП), И.Я. Нестеровский (ХТЗ, затем ЧТЗ), Э.И. Гуревич (ЧТЗ), В.В. Осинский-Оболенский (ВАТО), С.Г. Брон (Амторг), первостроители Магнитки, Кузбасса, Березников и десятки тысяч других. Имена этих людей нельзя было произносить даже шепотом.

Даже город Орджоникидзе, названный в честь покончившего с собой в феврале 1937 года Народного комиссара тяжелой промышленности, с 1944 по 1954 год по воле Сталина именовался «Дзауджикау» (ныне это Владикавказ). Имя первого заместителя Орджоникидзе по НКТП Ю.Л. Пятакова, бывшего оппозиционера, называть было можно, но только в сочетании со страшными проклятиями в его адрес.

Однако в середине 70-х годов туман начал рассеиваться, и о советско-американском партнерстве стали писать, при этом поглядывая, конечно, на барометр детанта, но тем не менее ([1], [2] и др.). По-видимому, В. Базарову эти работы неизвестны; во всяком случае, ссылок на них в статье нет. Значительно позже появились книги [3], первая глава которой опубликована в «Заметках» [4], и [5].

Как видно из этих работ, по заказам ВАТО (Всесоюзного автотракторного объединения) и НКТП работал не только А. Кан. Сотрудничали с советскими заводами и другие американские и европейские фирмы, в том числе «Форд», «Катерпиллер», «Бош» и другие.

В марте 1930 года в Детройте для разработки проекта Челябинского тракторного завода (ЧТЗ) было образовано проектное бюро «Chelyabinsk Tractor Plant». Бюро располагалось на 14-м (фактически 13-м) этаже 36-этажного здания.

Над проектом работали 12 американских и 40 советских инженеров. Эскизный проект завода был составлен еще в 1929 году в институте «Гипромез» (Ленинград), он нуждался в серьезной доработке с учетом американского опыта организации крупных предприятий и новейших достижений в области тракторостроения.

Проектное бюро в Детройте.

На втором плане слева, вполуоборот к читателю – Элиазар Гуревич.

Публикуется впервые

Генеральный проект завода был завершен и передан в Челябинск 1 июня 1930 г. План разбивки цехов оказался настолько точен, что произведенная затем закладка фундаментов не потребовала никаких изменений.

В статье В. Базарова теплыми красками рисуется привлекательный образ молодого иммигранта, приехавшего в США из Германии и добившегося, благодаря своим выдающимся организационным способностям и редкой инженерной интуиции, поразительных успехов в области промышленной архитектуры. Это подтверждают все, кто имели дело с А. Каном или с его братьями Морисом (Морицем) и Джулиусом. По проектам Альберта Кана построено около 2000 заводов в разных странах мира.

Не дублируя содержание статьи, добавим к этому светлому образу несколько штрихов, нарисованных не только розовой краской. Вот что писал своей жене в Москву о знакомстве с Каном известный советский архитектор Андрей Константинович Буров (1900-1957). Ученик Александра Веснина и друг (с 1928 г. и до конца своей жизни) знаменитого Ле Корбюзье, Буров в 1930-1931 гг. работал в Детройте московским представителем Челябинского тракторного завода [6]. По его проектам впоследствии был распланирован Соцгород в районе завода и построены некоторые гражданские здания ЧТЗ. Цитирую без комментариев.

Детройт, 28 ноября (1930 г. – В.Г.). С архитектурой у них совсем нудно. Вместо архитекторов у них огромное бюро. Это "business" (в настоящее время очень дрянной). <…> первое впечатление такое, что один делает эскиз, другой – план, третий – фасад, четвёртый – интерьеры, пятый, шестой, седьмой – дцатый – электричество, конструкции, водопровод, канализацию, вентиляцию, рефрижерацию и т. п. Подписывает же это хозяин конторы, который никакого отношения ко всему этому делу не имеет. Получается американское художественное произведение

Детройт, 30 ноября. Смотрю постройки, разговариваю со здешними архитекторами, в частности с А. Каном, причем его брат, прежде чем меня познакомить, сказал, что он меня представит «самому большому архитектору в мире». Здорово? Он строил все фордовские заводы, и очень неплохо. Но как только начинается архитектура, это сплошной ужас.

Когда он говорил о моих вещах, он сказал, что это очень талантливо, но через 200 лет можно будет сказать, кто прав – он или мы.

<…> Я сказал (о его проекте школы – В.Г.), что перемешаны два принципа: горизонталь и вертикаль. Ответ: «Я не признаю ни принципов, ни теории в архитектуре. Я хочу, чтобы было красиво!».

<…> Осмотрели его постройку «Fisher Bouilding». Перед осмотром мне было заявлено, что я сейчас увижу лучший билдинг в мире. Ну и опять самым замечательным местом оказались клозеты. Стены из белого кафеля и перегородки из черного толстого стекла на никелированных болтах. Все же остальное – мрамор и бронза.

И опять экспириенс, никаких расчетов, все очень приблизительно. <…> Но всякие подсобные вещи замечательно сделаны. Если бы в Америке не было архитекторов, могла бы получиться если не красивая, то, во всяком случае, менее уродливая страна. И еще, если у американца спрашиваешь: «Почему? Почему вы так сделали?» – «Я не знаю. Так делают. Экспириенс!» И так все. <…>

Но уже через 2 месяца визуальный спектр, воспринимаемый Буровым, меняется, на этот раз в сторону розового цвета.

Детройт, 26 декабря <…> Последнее время приходилось много работать в офисе. Разбираюсь в разных возникающих вопросах. Но все-таки видишь много очень интересных вещей. Я лучше начинаю понимать американский метод работы. У них не много теории, но очень много практики. Все разрешается просто и немудряще, но здорово и со знанием дела. <…>

По-видимому, здесь нет расхождений с приводимыми В. Базаровым словами А. Кана: Когда я начинал, настоящие архитекторы занимались проектированием музеев, соборов, памятников. Для заводов было достаточно подсобника. Я и есть такой подсобник. Мое достоинство нельзя унизить.

Братья Каны, Буров, братья Веснины оказались в единой конструктивистской струе, ставя на первое место функциональность строений. Красота – следствие функциональности, но не наоборот, считали они. С этим нельзя не согласиться.

Несколько слов на совсем другую тему, об антисемитизме Генри Форда. Не оспаривая этот хорошо известный факт, могу в унисон В. Базарову вспомнить старую, еще дореволюционную, пословицу, слышанную когда-то от мамы: – «У каждого Пуришкевича есть свой жид». Во время пребывания моего отца в длительных американских командировках ему неоднократно предлагали остаться на заводах Форда. На это он отвечал решительным отказом, несмотря на то, что семья (жена и старший сын) были рядом.

Теперь о главном, из-за чего я и взялся написать эту статью – о моих разногласиях (точнее, несогласиях, если можно так выразиться) с В. Базаровым.

1. Саул Брон подписал с Каном контракт, который длился три года, с 1930 по 1932, за время действия которого в России был построен 521 завод. (…) Вот небольшой перечень из полутысячи наименований.

На самом ли деле строились или только проектировались «тракторный завод в Томске», «самолетостроительный в Краматорске», «автомобильные в Челябинске и Самаре» и некоторые другие, перечисленные в списке? «Люберецк» – это Люберцы? «Верхняя Сольда» – это Верхняя Салда?

2. Постоянная и необъяснимая текучка советских служащих раздражала американцев. <…> Кан и представить себе не мог, что текучка эта устраивается искусственно. Таким нехитрым способом около 4000 человек научились проектировать промышленные объекты по Альберту Кану.

Ну и что плохого в том, что русские чему-то научились у американцев? Деньги за все про все были уплачены немалые.

3. <…> лозунг «индустриализация и механизация» звучит совсем неплохо. Но к этим двум призывам необходимо добавить еще и третий – «милитаризация».

<…> в 1929 году делегация высокопоставленных военных специалистов посетила ряд европейских стран и США с целью подписать соглашения о технической помощи в производстве танков различной мощности, тягачей и других машин военного назначения. Миссия прошла успешно, и Форд согласился поставить оборудование и обеспечить техническую помощь, необходимую для производства 12-тонных танков на Челябинском тракторном, а также на других заводах, проектируемых Каном. Имя Кана не упоминается в отчете делегации, но нужно быть уж очень наивным человеком, чтобы поверить в неосведомленность Альберта Кана и его брата Морица в конечной продукции, сходящей с поточных линий, установленных в гигантских цехах проектируемых ими заводов.

Этот и другие факты не популяризировались в Америке и, когда упоминавшийся уже Вильям Брасс обвинил Альберта Кана в усилении военной мощи большевиков, тот выступил с опровержением в тот же день.

В те годы, о которых идет речь, (начало тридцатых годов) танки на ЧТЗ не производились, так что А. Кан ни в чем не обманывал американскую публику. Первый танк (типа КВ – «Клим Ворошилов») вышел из цехов завода только 31 декабря 1940 г. Независимо от этого, в желании большевиков создать на пустом месте, а затем развить и укрепить военный потенциал страны, никакого криминала нет. Любая страна, большая или малая, демократическая или не демократическая, обязана заботиться о своей обороноспособности. Тем более это относится к России, незадолго до этого пережившей несколько кровопролитных войн.

Можно себе представить, где оказались бы наши ближайшие предки, и мы вместе с ними, если бы в СССР не существовали ХТЗ и ЧТЗ, Кировский и Обуховский заводы, Уралмаш и Уралвагонзавод, приволжские и сибирские авиазаводы. Не помог бы никакой ленд-лиз. Не надо об этом забывать и проецировать сегодняшние или вчерашние ракетно-ядерные опасения на 80 и более лет назад. Во всяком случае, Штатам большевистская военная опасность в те годы не грозила, в силу как их географического положения, так и неплохого отношения со стороны Сталина, ценившего, как известно, американскую деловитость не меньше, чем немецкую точность. Расположение двух стран друг к другу особенно окрепло с приходом к власти Ф. Рузвельта.

Второе соображение на эту тему формулирует сам автор, и с ним можно согласиться:

Альберт Кан и его окружение принадлежали к когорте прагматичных бизнесменов, которые продают на рынке свой продукт, не спрашивая у покупателя свидетельство о хорошем поведении. Сюда же без сомнения можно отнести и Генри Форда. Да, они считали, что признание Советского Союза необходимо, но это был логический шаг, который бы укрепил их положение в этой стране. Чисто деловой подход.

К этому можно добавить старую римскую истину: деньги не пахнут. Даже если они получены от людей, не успевших научиться, из-за желания поскорее хоть что-нибудь съесть, пользоваться вилками и салфетками. В результате делового подхода фирма Кана заработала 2,5 миллиарда долларов, (по другим сведениям – 2 миллиарда), это 250 миллиардов сегодняшними деньгами (по подсчетам В. Базарова). Неплохой результат.

4. Мориц Кан явно не понимает, что большевики преследовали священников и раввинов, не потому, что они были плохими священниками и раввинами, а просто потому, что они были священнослужителями.

Кто больше наивен – М. Кан или упрекающий его автор статьи? Большевики преследовали священнослужителей не за то, что они ходили в рясах или с чалмой на голове, а поскольку небезосновательно считали церковь (особенно православную) убежденным и опасным противником советской власти.

5. Но еще больше наивности проявляет Мориц Кан, когда говорит о советских лидерах: – Многие советские лидеры высокообразованны, культурны и интеллигентны. Это – идеалисты, посвятившие свою жизнь делу, которому они служат с энтузиазмом... Они живут в таких условиях, как и обыкновенные рабочие... Они терпеливо переносят все неудобства и трудности, которые достаются на долю рабочих. Они стараются быть идеалом для людей, и люди послушно следуют их указаниям... Я встречался с некоторыми из них, и их энергия и энтузиазм, с которым они погружались в свою работу, немедленно вызвали мою симпатию. Например, Межлаук и Гуревич, люди, которые могли бы занять высокооплачиваемые должности в американском обществе, работают за жалкие сто тридцать долларов в месяц с утра и до полуночи... Эти идеалисты верят, что в жизни есть другие ценности, они хотят совершить что-то великое, и это желание для них является большим стимулом, чем деньги.

М. Кан имеет в виду не моего отца – Элиазара Ильича Гуревича, а его однофамильца Александра Гуревича, одного из заместителей Орджоникидзе. Э.И. Гуревич – главный инженер ЧТЗ, беспартийный технический специалист, и будущий нарком Межлаук – известный партийно-политический деятель, стояли на разных ступенях иерархической лестницы. Тем не менее, слова М. Кана совершенно справедливы, их можно полностью отнести и к моему отцу, и над этим не надо плакать или смеяться.

Да, идеология фанатичной работы имела место, но в ее основе лежал вовсе не животный страх оказаться жертвой репрессий. По крайней мере, у тех людей, которых я знал лично или о которых слышал. В основе их, как сейчас говорят, менталитета лежали прирожденная честность и добросовестность при выполнении взятых на себя обязательств. Да, кто-то мог от страха спрятать голову в песок и стать портным-надомником или парикмахером (не в обиду мастерам своего дела будь сказано), управдомом или кочегаром. Подобные люди известны, известен их лозунг: – «Не высовывайся!». Никто их не осуждает, но такими были далеко не все. Многие, самоутверждая себя, «высовывались». Люди разных опасных профессий – авиаторы, шахтеры, врачи-инфекционисты прекрасно представляют себе подстерегающие их на каждом шагу опасности, но не думают о них ежеминутно и ежесекундно, иначе они просто не смогут работать. Страх за себя и за своих близких, конечно, присутствовал, но далеко не на первом месте по сравнению с генетически запрограммированным стремлением – если работать, то только в полную силу.

Я уже говорил о том, что Форд предлагал отцу остаться в США для работы у него. В ответ отец заявлял – «Нет, я патриот своей страны». Было (как я думаю) у него и еще одно соображение: как бы не подвести тех людей, которые послали его за границу. Ведь не секрет, что за «невозвращенцев» очень больно били тех руководителей, которые их командировали. На ЧТЗ «невозвращенцев» в тридцатых годах не было. Отца (вместе с семьей) послал в долгосрочную заграничную командировку лично Орджоникидзе – значит, доверял. Не оправдать оказанное ему доверие отец никак не мог. Подобный случай в 30-х годах я знаю только один: вместе с семьей ездил в Америку А.Н. Туполев. И, между прочим, еще одно совпадение: и мой отец, и Туполев попали там в серьезные автомобильные аварии, только АНТ – на своей собственной (приобретенной в США) машине, а отец с семьей – на амторговской.

Конечно, иллюзия своей незаменимости тоже имела место. Но мог ли тогда кто-нибудь полностью оценить масштабы и циничность репрессий, темпы их нарастания или спада? Людям каждый день казалось, что вот-вот кошмары закончатся, справедливость восторжествует. Ну не завтра, так послезавтра уж обязательно...

Рассуждать на эту тему через 50, 70 или 80 лет и сегодня упрекать людей в наивности гораздо легче, чем жить в тогдашнем реальном времени. Но не стоит идти по пути рискованных обобщений.

6. Только маразмом можно объяснить фразу еще одного европейски образованного интеллигента Георгия Пятакова, брошенную им в беседе с другим интеллигентом: «Для партии человек должен быть готов на все – уничтожить себя, предать своих друзей, изменить свое сознание». Лучше не скажешь... Впрочем, нет, Николай Бухарин, тоже интеллигентный и очень образованный человек, пошел еще дальше – он предлагал лично расстрелять своих бывших товарищей.

Не надо путать и соединять в одну компанию политических деятелей, среди которых гораздо чаще, чем среди простых смертных, встречаются фанатики и (политические) проститутки, и технических, научных или иных специалистов, даже если они чем-то руководят.

Независимо от этого, высказанные выше утверждения в адрес конкретных исторических личностей требуют точных ссылок на серьезные источники, иначе не стоит их приводить.

7. Кстати, оба руководителя, о которых упоминает Мориц Кан, Валерий Межлаук и Элиазар Гуревич, получили пулю в затылок в подвалах НКВД в разгар Большого Террора. Там же закончил свою жизнь и Саул Брон, человек, который подписывал контракты с фирмой Альберта Кана.

Да, названные люди были убиты именно таким образом. Однако хорошо ли, г-н Базаров, говорить о жертвах террора словами, взятыми из лексикона Бени Крика или, в лучшем случае, из профессионального жаргона судебного медика? Из уважения к убитым (если, конечно, оно присутствует) можно было бы подобрать и другие слова.

8. Если в отношении Межлаука сомнений нет – он был один, Валерий, то Гуревичей, которых он мог иметь в виду, было два, Элиазар, принимавший значительное участие в строительстве Челябинского завода и Александр Гуревич, член президиума ВСНХ. Но в данном случае совершенно неважно, какого Гуревича имел в виду Мориц Кан, поскольку жизнь обоих закончилась одинаково – ВБ).

Кому-то неважно, а кому-то и очень важно. Между прочим, Межлаук тоже был не один, расстреляны были три представителя этой семьи: братья Иван и Валерий Ивановичи и Чарна Марковна, жена В.И.

9. Размещение промышленных центров, спроектированных фирмой Кана, за Уралом, помощь Союзников и колоссальное напряжение сил всего народа сделали конечную победу возможной

Я бы расставил здесь акценты иначе, примерно так:

Основными факторами, приведшими к полной победе над фашизмом, явились героизм и колоссальное напряжение сил всего советского народа на фронте и в тылу, а также заблаговременно осуществленная индустриализация страны и помощь Союзников. Индустриализация СССР стала возможной только благодаря советско-американскому сотрудничеству в 30-е годы. Ее главными движущими силами с американской стороны были известные фирмы Альберта Кана, Генри Форда, «Катерпиллер» и некоторые другие, с советской стороны – Наркомтяжпром СССР и его сотрудники во главе с Г.К. Орджоникидзе.

Какой же ответ можно дать на вопрос, поставленный в заглавии этой заметки, – на кого работал мистер Кан? Достаточно тривиальный. Альберт Кан работал на себя и на свою фирму, получая за эту работу от СССР немалое, вполне заслуженное и законное легальное вознаграждение, оказавшееся в эпоху Великой Депрессии далеко не лишним для многих американцев. Российские предприятия тяжелого машиностроения, построенные в результате плодотворного сотрудничества по совместным советско-американским проектам, сыграли неоценимую роль в деле разгрома фашизма во время Великой Отечественной войны. Опыт российско-американского партнерства, накопленный в тридцатых годах прошлого века, весьма положителен и требует дальнейшего внимательного изучения. В наше время, настоятельно требующее глубокого исследования и освоения космического пространства, он особенно актуален.

Источники

1. Летопись Челябинского тракторного (1929–1945 гг.) / Л.С. Комаров, Е.Г. Ховив, Н.И. Заржевский / М.: Профиздат, 1972, 376 с.

2. Комаров Л.С. ЧТЗ – «Катерпиллер» // США – экономика, политика, идеология. 1977, № 11, с. 59-70.

3. Гуревич В.Э. Челябинская баллада, или Как это делалось тогда. – СПб.: Петербург–XXI век, 2007. – 184 с.

4. http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer2/Gurevich1.htm

5. Храпко М.А. Только о том, что знаю, что помню. / История людей: альманах. – Челябинск: Изд. дом «Губерния», 2007. – Вып.7. – С. 157-350.

6.. Андрей Константинович Буров: Письма. Дневники. Беседы с аспирантами. Суждения современников. – М.: Искусство, 1980. – С. 35-42.

[1] Курсивом здесь и далее выделены дословные цитаты из статьи В. Базарова и работ других авторов.

Валерий Базаров