Дарья ТрайденСпецпроекты
17 ноября 2021, 17:16
2021-11-17
«Не войдешь в тусовку к инвесторам, если не соответствуешь». Зачем компаниям КСО?
К 2060 году мировой ВВП будет терять $2.6 трлн ежегодно: работоспособность людей упадёт из-за загрязнения воздуха. Это же, по данным ОЭСР, станет причиной миллионов (от 6 до 9) преждевременных смертей.
Причём здесь IT? Вроде одна из самых горизонтальных и инклюзивных сфер, которая к тому же не имеет отношения к пластику. При этом Google рассуждает, как спасать пчёл с помощью искусственного интеллекта, Microsoft обещает к 2050 году удалить из окружающей среды весь углерод, который компания выбрасывала с момента основания.
И Java-разработчики заговорят об устойчивом развитии впервые на международной конференции Devoxx Ukraine, один из организаторов которой — EPAM.
Мы поговорили с Азизой Хамидовой, менеджером проектов устойчивого развития EPAM, и Олегом Цаль-Цалько, руководителем программного комитета Devoxx, о том, как индустрия вредит миру и чем ему полезна, зачем КСО (корпоративная социальная ответственность — прим.) IT-корпорациям и можно ли на этом зарабатывать?
Зачем бизнесу вдруг понадобилась КСО? Это про новые ценности или про давление общества?
Прибыльно ли внедрять принципы устойчивого развития в бизнес-стратегии компаний?
Азиза: Это факт. Во-первых, общественный запрос. Люди уже интересуются тем, каким образом производятся товары, и готовы бойкотировать неэтичные бренды: те, которые используют детский труд, вредят экологии и тому подобное. Во-вторых, это сфера инноваций. Когда мы ищем, как уменьшить социальное неравенство или решить какую-то экологическую проблему, разрабатываются новые технологии, которые в целом двигают сферу вперед. Раньше люди с инвалидностью по зрению практически не могли пользоваться компьютером. Затем возникли запросы на разнообразие, равенство и устойчивость — и стали появляться инновации в коде, клавиатуре, шрифтах, подходах.
Есть прогноз, что через 50 лет может случиться энергетический кризис, и здесь нам тоже нужны инновации — и ради благополучия планеты в целом, и ради успешного ведения бизнеса. Поэтому мы уже говорим про «зеленый» код, энергосберегающие девайсы и так далее. В-третьих, это доступ к инвестиционному капиталу. Если компания хочет получить инвестиционный капитал (даже не размещаясь на бирже, а просто для стартапа), это must have. Ты вряд ли войдешь в тусовку к серьёзным инвесторам, если твой бизнес не соответствует индексам ESG (Environmental and Social Governance).
IT-сфера ведь не имеет к отношения к мусору в океане: вы не производите пластик и сравнительно мало его используете. Что устойчивое развитие для IT?
Олег: Нельзя сказать, что IT-сфера экологична. Все вычислительные мощности мира (которых вообще-то множество) потребляют энергию, а большинство энергии производится неэкологично. Чаще всего электричество производится из ископаемого топлива — нефти, газа, угля. Мы потребляем много энергии, и это приводит к большим выбросам CO2. То есть устойчивое развитие — это то, про что нужно задуматься в том числе и IT. Я вижу, что большие компании (например, Microsoft, Google) уже говорят о своем карбоновом следе и хотят привести его к нулю для своих дата-центров и паблик-клаудов. Сейчас бизнесы всё чаще хранят свои данные в облачных хранилищах, используют вычислительные мощности публичных облаков Microsoft и Google, и классно, что эти большие корпорации задумываются о том, чтобы пользоваться возобновляемыми источниками энергии.
EPAM на волонтерских началах разработал карбон-калькулятор — программу, которая считает карбоновый след обычных людей. Ты в полуразвлекательной форме отвечаешь на вопросы — и получаешь приблизительную цифру своего следа.
Азиза: ООН выделяет 17 целей устойчивого развития, для программы КСО EPAM актуальны 5 из них:
гендерное равенство,
качественное образование,
борьба с изменением климата,
достойная работа и экономический рост,
индустриализация,
инновации и инфраструктура.
Расскажу про то, как мы работаем по некоторым из этих направлений.
Чтобы вдохновить девочек и девушек развиваться в IT-сфере, специалистки EPAM организуют профориентационные встречи со школьницами, где рассказывают о профессии на личном примере. Записи встреч доступны в сети.
В Индии, например, достаточно сложная ситуация с образованием для девочек и женщин. Там есть департамент EPAM, и наши волонтеры работают со школами для девочек, внедряют в программу IT.
Есть программы EPAM eKids и EPAM University. С момента запуска программы в 2004 году компания подготовила более 23 500 студентов из 40 университетов. Она интернациональная, но сильнее всего присутствует в Украине, Беларуси, Венгрии, Польше и Индии. В Украине мы также передаем компьютеры университетам, школам и социальным центрам. Работаем над тем, чтобы включить в список больницы.
Азиза: Сейчас мы уже переходим от КСО к ESG (environmental and social governance). Это включает и недискриминацию ЛГБТ, и энергосбережение в офисе, и ответственную цепочку поставок. Все поставщики EPAM проходят соответствующий аудит, чтобы на каждом уровне наша работа соответствовала индикаторам ESG.
Государства готовы вкладывать деньги? Легко ли ученым получить финансирование, чтобы использовать технологии в своей работе?
Олег: В нашей стране этого пока что нет. Есть редкие случаи, когда государство привлекает к разработке чего-то. Самый яркий пример — это «Дія», которой мы все сейчас пользуемся и которую разработали волонтёры EPAM. Да, сейчас подобных проектов не так много, но на конференции Devoxx Ukraine будет много крутых спикеров, которые работают на стыке технологий, устойчивого развития, урбанистики и так далее.
Например, Том ван Арман, основатель компании Тарр, команда которого работает в Амстердаме. У Тома это уже поставлено на рельсы: у него много заказов, есть сообщество, в котором рождаются идеи, а потом продаются городу, государству, приносят прибыль. Расскажу на примере борьбы с коронавирусом.
В городе было несколько инициатив, которые были направлены не собственно на медицину, а на урбанистику. Есть алгоритм, который распознает, есть ли на человеке маска. Приложение, которое использует уличные камеры и анализирует скопления людей, чтобы можно было на это реагировать: вводить ограничения, ставить предупреждающие знаки.
Изменила ли пандемия коммуникацию, активности и отношение к сфере устойчивого развития?
Олег: Пандемия изменила очень многое, безусловно. Вопрос в том, какие выводы люди из этого делают. Часто мнения противоречивые. Когда был жесткий локдаун, и я ходил по пустым паркам, было чувство, что пришел конец света. Начинаешь жить по-другому, больше видеть природу. Я прочувствовал это на себе. Гуляя в лесу, я слышал пение птиц, и было чувство, что люди исчезли, и благодаря этому природа оживает. Для меня это было поводом еще больше думать про то, что мы все с точки зрения экологии делаем.
Азиза: Обычно мы все вместе организованно занимались весенней посадкой деревьев. Из-за пандемии централизованно собраться не удалось. Тогда мы предложили коллегам выбрать и оплатить саженцы, если они готовы самостоятельно выяснить, где разрешена посадка, и сделать это. Таким образом было высажено 476 деревьев по Украине. Люди сами это делали — мы только оплатили саженцы и их доставку.
Как лично вы стали работать с темой устойчивого развития? Почему для вас это важно?
Азиза: Я по образованию маркетолог, и когда я узнала про концепцию социально ответственного маркетинга, то загорелась этим. Поступила в аспирантуру, решила писать диссертацию про социально ответственный маркетинг, и это предопределило мою зону профессиональных исследований. Я сама добывала знания. Это был 2007 год, и тогда даже в мировом опыте кейсов было сравнительно немного. В Украине тема и вовсе лишь зарождалась.
Для меня важно, чтобы мотивированные люди могли успешно развиваться в IT вне зависимости от своего жизненного старта, чтобы девочки и женщины видели для себя перспективы в этой сфере.
Олег: Не совсем правильно говорить, что я выбрал эту сферу как профессиональную деятельность. Я solution-архитектор, до этого много лет был разработчиком. То есть моя деятельность — это IT, разработка ПО. Устойчивое развитие — это просто тема, которая меня зацепила. Не то чтобы я прямо эксперт в ней, но в конце прошлого года, когда я стал думать про свое дальнейшее развитие, я понял, что хочется какого-то глобального смысла.
Я с детства любил природу, и меня огорчает пластиковое загрязнение, огромные свалки, нищета, бедность. Из-за того, что я много путешествую, я вижу, что, например, сейчас происходит с океанами. Хочется не просто говорить про это, а пробовать повлиять на ситуацию, хотя бы на своём уровне.
Сколько в год украинский департамент EPAM тратит на КСО?
Азиза: На самом деле, это не какие-то заоблачные для бизнеса суммы. Во-первых, наши проекты, связанные с образованием для школьников и студентов, помогают привлекать таланты в индустрию. Разве что достаточно много финансовых ресурсов уходит на обеспечение материально-технической базы для студентов, для создания лабораторий. Во-вторых, многие проекты не требуют больших финансовых затрат, потому что коллеги реализуют их на волонтерских началах. Сейчас, на мой взгляд, уже не нужно разъяснять людям, почему sustainability-ценности важны — компании зачастую достаточно создать среду для реализации волонтерского потенциала команды.
Задают ли лидеры мнений тренд на устойчивое развитие?
Олег: Мне очень нравятся люди типа Илона Маска. Я не знаю прямо всё о его деятельности, поэтому не могу за него подписываться, но те инновации, которые он продвигает, его широкий взгляд на вещи — это круто. Он вкладывает деньги в амбициозные проекты, которые призваны что-то глобально улучшить. Я не знаю про какие-то его большие инициативы в сфере устойчивого развития, климатических изменений, но совсем не удивлюсь, если они появятся. Думаю, что именно такие люди могут многое поменять. У них есть не только деньги и влияние, но и инновации.
— Нет ли у тебя ощущения, что такие большие проекты вроде освоения космоса могут, наоборот, помогать оправдывать вред, наносимый людям и планете? Ностальгия по Союзу во многом держится на этом. Мол, да, у нас был хлеб по карточкам, зато был и Юрий Гагарин. Да, был ГУЛАГ, но зато был Байконур.
Олег: Да, полеты в космос — это прорыв, гордость страны, но я считаю, что лучше бы такие усилия и деньги вкладывались в то, что происходит у нас на земле.
Я восхищаюсь скандинавскими странами, где развивается возобновляемая энергетика, идеи единения с природой. Меня лично это восхищает больше, чем полеты на Марс. Если для полета в космос мы сжигаем миллиарды кубометров газа, то это факап. Испытание ядерного оружия тоже можно назвать делом, которое важно для науки, но я считаю, что это недопустимо.
Развитие технологий меняет то, как мы понимаем работу. Какие-то профессии исчезают, какие-то — трансформируются. Как будет выглядеть рынок труда в ближайшее десятилетие?
Олег: Тут можно долго философствовать, лучше под бокал вина (смеется). Если ответить кратко, то я надеюсь, что со временем труд разработчика станет более творческим и интеллектуальным, что станет меньше того, что мы называем monkey job. Штамповать бесконечные сайты, генерировать или переносить огромные объемы каких-то данных без особого смысла, социальные сети, те же онлайн-казино — это достаточно рутинно.
Думаю, в будущем тема машинного обучение и искусственного интеллекта станет развиваться еще интенсивнее.
Отражение хакерских атак, борьба с фейковой и бессмысленной информацией, разработка этических норм применения технологий (особенно это актуально для робототехники) — это перспективные области, которые требуют интеллектуального, нерутинного труда. Я не верю, что работы будет меньше, но она будет другой.
И что касается ценностей, то, думаю, разработчики больше будут задумываться о последствиях того, что они делают. Этот тренд уже прослеживается, и на конференции Devoxx Ukraine мы будем говорить об этом.
Почему конференция для джавистов вообще включает повестку устойчивого развития?
Олег: Я надеюсь, что большинству эта тема зайдет, а не отпугнет.
Например, упрощать логистику во время коронавируса, помогать соблюдать социальную дистанцию, создавать трекеры эко-привычек и так далее. Хочется делать что-то такое, чем будешь гордиться, чем будут гордиться твои дети. Если ты работаешь над проектом, который, например, поможет остановить COVID-19, очистить океаны, спасти коралловые рифы — это уже да.
Кто ЦА конференции?
Олег: У нас будут мероприятия, которые ориентированы на разработчиков, начиная от джуниоров и заканчивая техлидами. Есть что послушать и девопсам, особенно работающим на Java. Есть несколько докладов, связанных с автоматическим тестированием. Поскольку программа охватывает разные уровни подготовки слушателей, она будет интересна и тем, кто только начинает карьеру, и даже сеньорам, менеджерам и архитекторам, которые хотят быть в тренде.
Устойчивое развитие — это не основное, конечно, а такая изюминка. Про это мы будем говорить как про бизнес-домен и перспективу развития в будущем.
На каких спикеров конференции важно обратить внимание?
Олег: У нас будут и звезды, которые участвуют в Devoxx из года в год, и новые имена. Джош Лонг, Саймон Риттер, Хайнс Кабутц, Бруно Суза, Адам Бьен — я уверен, все Java-разработчики их знают. Они частые гости и на конференции Devoxx, и на Java Days, которые проходили в Украине до Devoxx.
Безусловно, для меня самая важная инновация этого года — это устойчивое развитие.
Будут крутые спикеры, которые расскажут о личном опыте реализации проектов на эту тему. Будет и доклад про «зеленый» код — то есть про то, как айтишникам непосредственно в своей работе можно быть более экологичными. Не буду раскрывать сюрпризы, но скажу, что доклад интересный. Бруно Суза будет рассказывать про sustainable-карьеру, что тоже очень актуально для девелоперов, которые заинтересованы в росте. Также будет одна панельная дискуссия, где я планирую собрать 4-5 спикеров, которые могут поговорить о том, как ІТ-специалисты могут внести вклад в реализацию целей устойчивого развития.
УЧАСТЬ В АЗАРТНИХ ІГРАХ МОЖЕ ВИКЛИКАТИ ІГРОВУ ЗАЛЕЖНІСТЬ. ДОТРИМУЙТЕСЯ ПРАВИЛ (ПРИНЦИПІВ) ВІДПОВІДАЛЬНОЇ ГРИ.
Ліцензія видана ТОВ "СЛОТС Ю.ЕЙ." на провадження діяльності з організації та проведення азартних ігор казино у мережі Інтернет від 15.09.23 (рішення КРАІЛ №245 від 31.08.2023); ТОВ "СЛОТС Ю.ЕЙ." – на провадження діяльності з організації та проведення азартних ігор казино у мережі Інтернет від 26.04.2021 (рішення КРАІЛ №150 від 12.04.2021); ТОВ «СПЕЙСИКС» – на провадження діяльності з організації та проведення азартних ігор казино у мережі Інтернет від 08.02.2021 (рішення КРАІЛ №34 від 02.02.2021); ТОВ «ГЕЙМДЕВ» – на провадження діяльності з організації та проведення азартних ігор казино у мережі Інтернет від 16.02.2021 (рішення № 47 від 10.02.2021).
«В США тестировщик может получать $100 000 и даже $500 000 в год». История релокейта днепровского IT-семейства, где муж работает в EPAM, а жена устроилась в Tesla
Марк и Виктория Терещенко — IT-супруги. Он работает на позиции Lead Test Automation Engineer в компании EPAM, она — Software QA Engineer в Tesla. В августе 2021 года пара вместе с 1-летним сыном совершила релокейт в США по L визе. Мы связались с украинской семьей и поговорили о сложностях переезда, зарплате в Америке и специфике работы в компании Илона Маска.
«Моя финансовая цель — накопить $1 000 000, чтобы потом иметь пассивный доход и жить на него». Как айтишники тратят деньги и во что инвестируют
Зарплата айтишников в Украине — одна из самых высоких. И ИТ-отрасль во время войны — единственная отрасль, которая растет несмотря на войну. А айтишники среди тех, кто наиболее активно поддерживает армию. Средний месячный донат айтишника составляет 10% от зарплаты, или $270. dev.ua решил расспросить айтишников, куда они тратят деньги и во что инвестируют во время войны.