Игорь Пешков
2 точки. 2 цитаты.
… хочу напомнить, что до коронавируса было почти 30 лет болонской системы образования, которая приготовила в мире миллионы молодых людей, имеющих высшее образование и вообще не имеющих картины мира. Опыт эпидемии продемонстрировал, что они абсолютно не критично воспринимают любую официальную информацию. То есть они, например, не могут поделить 1,7 млн на 7 млрд и понять, что шансов умереть от ковида примерно столько, сколько от кирпича, упавшего на голову.
Я беспокоюсь уже не о том, что происходит. В известной мере всё кончено. Россия, как обычно, пытается найти во всём этом смутном времени возможность чуть-чуть извернуться и несколько улучшить свою ситуацию — может, даже и найдёт. Но для цивилизации, которая справедливо претендовала на историческое величие, всё закончилось. Это не конец всего — цивилизации приходят и уходят; когда распадался Рим, тоже казалось, что это конец света, но на его месте появилась гораздо более яркая цивилизация. И на месте нашей появится следующая. Так что мы уже играем не перед зрителями, которые нас окружают, а перед теми, кто на нас будет смотреть с высоты, скажем, следующего тысячелетия, как мы смотрим сейчас на «юстинианову чуму» или на события XIV века. Они будут нас судить с совершенно других позиций, и мне достаточно неприятно думать, как они охарактеризуют наше поведение — не только элит, но и обычных людей. Вот такой хороший вопрос: как это будет описано в Учебнике Земной истории, по которому в XXIX веке кто-то будет сдавать зачет во Внегалактическом Университете?
С.Б.Переслегин: https://www.fontanka.ru/2021/01/07/69670446/
Как известно, через 2 точки можно провести прямую. И увидеть, куда она ведет.
2 цитаты, которые как 2 точки дают представление о векторе развития общества, о перспективах, которые едва ли нас обрадуют.
Цитаты достаточно объемные, но они стоят того, чтобы с ними ознакомиться.
Первая – С.Е.Кургинян о дегуманизации прогресса, об ускоряющейся дегуманизации общества.
Вторая – от РВС – Родительского всероссийского сопротивления – очень логичная о качестве современного образования и его закономерных последствиях.
Цитаты эти в общем-то говорят сами за себя, но от себя мог бы добавить, что проблема дегуманизации общества быстро нарастает, а решать ее некому. Это главная особенность текущего момента.
Все известные акторы политики настолько мелки, что жалко тратить на них чернил.
Нельзя не заметить, что «буревестники» перестройки, интеллигенция, которым позволили попорхать над процессом не ими начатом и не ими конченом, сегодня выглядят как-то непрезентабельно. Куда им до Тик-ток-звезд, до самого Моргенштерна! Вот она – «молодая шпана» на месте тех, кто думал, что их кто-то будет «стирать с лица земли». Ведь они – продолжение предыдущих товарищей, их потомки по части беспринципности.
Как, впрочем, и современные политики, и другие современные деятели.
Мы должны понимать, что в ситуации всеобщей деградации каждый делает ответственный выбор: поддаться или сохранить себя вопреки всему.
= Цитата №1 =
С.Е. Кургинян: «Михаил Валентинович Ковальчук, известный российский физик, член-корреспондент Российской академии наук, руководитель Института имени Курчатова, выступил 30 сентября 2015 года на заседании Совета Федерации с достаточно убедительным, развернутым докладом, посвященным в том числе и фундаментальным угрозам нашей государственности, равно как и государственности вообще.
Он обратил внимание на следующее:
«Вам это может показаться таким как бы зловещим, странным будущим, но надо понимать, что, к сожалению, это реальность. Вот давайте грубо взглянем на мир, как устроен мир? Мир устроен был очень просто: некая элита всегда пыталась весь остальной мир поставить себе на службу. Сначала был рабовладельческий строй, потом был феодальный, потом был капитализм в том или ином виде фактически, но каждый раз это заканчивалось сменой формации. Почему? Потому что люди, которых элита пыталась превратить в обслугу, этого не хотели по двум причинам: они, во-первых, были биологически такими же людьми, как те, кто их хотел превратить в обслугу, а во-вторых, у них вырастало, по мере развития, самосознание и они сами хотели, так сказать, стать элитой. И вот весь этот круговорот происходил.
А теперь получается следующее: сегодня возникла реальная технологическая возможность (вмешательства в процесс эволюции человека). И цель — создать принципиально новый подвид Homo sapiens — «служебного человека». Если вы смотрели фильм «Мертвый сезон», вы хорошо помните, но тогда это были там какие-то рассуждения, а сегодня биологически это становится возможным сделать. Свойство популяции «служебных людей» очень простое: ограниченное самосознание, и когнитивно это регулируется элементарно, мы с вами видим, уже это происходит».
Я совершенно не собираюсь что-нибудь оспаривать из того, что Михаил Валентинович сказал в этом докладе. Я просто хочу обратить внимание зрителя сначала на этот фрагмент, в котором на Совете Федерации поставлен вопрос о разрыве единства вида Homo sapiens. Речь идет о том, что этот вопрос уже внесен в некую повестку дня, и тут уж ничего не поделаешь. То есть нравственно, говорит Михаил Валентинович, это надо всячески отвергать. Но дальше-то что? Прогресс будет развиваться, никакие моральные сдерживания этого прогресса никакого результата не дадут. Потому что прогресс — он и есть прогресс. Он сметает любые преграды. Ну, а значит…
Дальше хотелось бы, чтобы было сказано несколько слов о том, что это значит — что значит само это развитие, что можно ему противопоставить кроме, как говорил Иммануил Кант, морального императива.
Вот этот вопрос о том, что это значит — вот это страшное движение человечества к дегуманизации (по сути речь идет об этом), к окончательному разрушению единства вида Homo sapiens — надо обсуждать отдельно.
А покамест я просто познакомил зрителя со вполне созвучным мне по моральному духу выступлением Михаила Валентиновича Ковальчука по поводу разрыва единства вида Homo sapiens. Я обратил внимание на то, что Михаил Валентинович Ковальчук — вполне авторитетный, а также на то, что прозвучало это все не где-нибудь, а на заседании Совета Федерации.
После чего я теперь познакомлю зрителя со столь же созвучным мне по моральному духу выступлением на ту же самую тему президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина.
21 октября 2017 года, то есть через два года после того выступления Михаила Валентиновича Ковальчука, с которым я вас только что ознакомил, Владимир Владимирович Путин на фестивале молодежи, проходившем в городе Сочи, сказал следующее:
«Вне зависимости от того, чем мы занимаемся или будем заниматься в будущем… Вы знаете, что это такое? Это морально-нравственная составляющая нашего дела, любого.
Вот генная инженерия — ведь это так хорошо. Но есть и другая составляющая этого процесса. Что это значит? Это значит, что человек приобретает возможность влезать в генетический код, созданный или природой, или — люди с религиозными взглядами говорят — господом богом.
Последствия практически какие из этого могут наступить?
Это значит, что — уже можно это представить, даже не очень теоретически, а уже, может, можно практически представить, — что человек может создавать человека с заданными характеристиками. Это может быть гениальный математик, это может быть гениальный музыкант. Но может быть и военный. Человек, который может воевать без страха и без чувства сострадания, сожаления, и без боли.
И вот то, о чем я сейчас сказал, может быть страшнее ядерной бомбы.
Когда мы что-то делаем, и чем бы мы ни занимались, хочу повторить эту мысль еще раз, мы никогда не должны забывать про нравственные и этические основы нашего дела. Всё, что мы делаем, должно идти на пользу людям. Укреплять человека, а не разрушать его».
И опять-таки всё, что сказал Путин по поводу «служебного человека», по поводу скверности такого человека, по поводу того, что это еще хуже, чем ядерное оружие, по своему моральному духу глубоко созвучно и мне, и моим соратникам. Совершенно ясно, что тема разрушения единства Homo sapiens, тема создания «служебных людей», лишенных боли, страха и так далее, людей, наделенных какими-то суперспособностями, очень беспокоит и самого президента, и членов его команды. И что подход, изложенный и в выступлении Ковальчука, и в выступлении Путина, созвучен по духу всему тому, что лежит в основе тех представлений о добре и зле, на которые ориентируюсь и я, и мои соратники.
Мне представляется, что эти выступления заслуживают всяческого внимания по нескольким причинам, которые я сейчас перечислю.
Причина № 1 — и выступление Михаила Ковальчука на Совете Федерации (а не на каком-нибудь президиуме Академии наук — как говорится в таких случаях, «почувствуйте разницу»), и уж тем более выступление главы Российского государства очевидным образом вносят тематику, ранее казавшуюся научно-фантастической, в конкретную политическую повестку дня. И тем самым делают эту тематику частью программы национальной безопасности. А также частью той высшей глобальной повестки дня, в которой обсуждается на высшем же уровне вопрос о погибели или спасении человечества в XXI столетии.
Что бы ни писали отдельные ученые или журналисты, что бы ни вытворяли те, кто стоит за спиной Гейтса, что бы ни сооружала глобальная фарма или другие, еще более темные силы, — все это происходит исподтишка.
Все, на что я обращаю внимание в различных сериях этой передачи, есть мое частное мнение рядового гражданина России. Или эксперта.
А то, что вы только что услышали, уже по факту мест, где это было сказано, лиц, которые это сказали, стало частью открытой глобальной повестки дня. И превратить это открытое в сокрытое — уже невозможно.
Причина № 2, в силу которой я решил процитировать и Михаила Ковальчука, его выступление в Совете Федерации, и выступление Владимира Путина в Сочи на фестивале молодежи, заключается в том, что оба выступающих осуществляют именно моральную критику обсуждаемых глобальных тенденций, выражают свою моральную обеспокоенность по их поводу. Но они не формулируют того, что именно находится за рамками этой моральной обеспокоенности. Их моральную обеспокоенность я полностью разделяю. Но я хочу понять, что находится за ее рамками. Иначе говоря, что можно противопоставить губительному развитию технического прогресса?
Ему можно противопоставить, во-первых, моральное сдерживание. Организация Объединенных Наций, которую уже никто не слушает, или какие-то более авторитетные органы, которые кто-то почему-то захочет создать, должны — непонятно с какой стати — проникнуться моральным духом и начать говорить ученым: «Все, что служит добру, — хорошо. А всему остальному мы скажем такое же решительное „нет“, какое мы сказали применению определенных видов ядерного оружия».
Но совершенно ясно, что такое моральное сдерживание по отношению к данной проблематике «служебного человечества», редактирования генома, разделения вида Homo sapiens — все равно, что мертвому припарки. И что в такой же степени бессмыслен фундаменталистский ответ на данный вызов, согласно которому все надо вернуть в добрые старые времена. Или по крайней мере оставить так, как есть, и чтоб дальше ни-ни. Да я бы не против, но не будет этого! Понимаете? Не будет!
И авторитетный ученый-физик, выступающий на Совете Федерации, и уж тем более президент Российской Федерации понимают, что идет технократическая гонка. И что если нет ничего суперстратегического, что может вывести за рамки технократической абсолютизации, то можно только участвовать в этой гонке. То есть осуществлять форсированную цифровизацию или форсированное редактирование генома. А также форсировать все остальное в рамках этой парадигмы, абсолютизирующей технократическое слагаемое человеческого развития. И тогда получается, что за рамками морали нет ничего, кроме необходимости участвовать в этой гонке.
А если принята такая, абсолютизирующая технологическое слагаемое человеческого развития парадигма (притом, что ее можно не принять, только если есть совсем другая парадигма форсированного развития), то дальше можно только сливать воду и ждать гибели человечества. Уделают американцы нас генетическим оружием, или мы их, или мы друг друга, или обе стороны останутся при своих, остановятся, боясь последствий для себя, — не имеет, в общем-то, никакого значения. Не будет эта остановка равновесной по-настоящему. Даже ядерное равновесие и то неустойчиво. А уж генно-инженерное-то — тем более.
Соединенные Штаты и совокупный Запад твердо встали на рельсы ничем не сдерживаемого развития, абсолютизирующего технократическое слагаемое развития. Именно такое развитие является глобальным фарватером, по которому движется человечество. И если не будет совсем другого развития, столь же мощного, но несводимого к абсолютизации технократического слагаемого, то никакая моральная критика, подчеркну еще раз, нас не спасет. Мы не можем отказаться от развития и не можем, коль скоро все так пагубно, двигаться в фарватере развития, абсолютизирующего технократическое слагаемое. Эти два «не можем» одинаково очевидны.
Но какое «можем» находится в сопряжении с этими двумя «не можем»? Ведь это главное.
Можем ли мы осуществлять интенсивное развитие — и историческое, и гуманитарное, и техническое — за пределами абсолютизации технократического слагаемого?
Можем ли мы сделать это развитие более мощным, более конструктивным, чем развитие, абсолютизирующее технократическое слагаемое? И есть ли оно, такое настоящее ощутимое развитие, которое не абсолютизировало бы технократическое слагаемое, и при этом было мощным, интенсивным, конкретным?
Увы, на сегодняшний день все смиряются с тем, что развитие должно быть построено не на основе важности его технократического слагаемого, а на основе безоговорочной абсолютизации этого слагаемого. Важность и безоговорочная абсолютизация — вещи разные. Причем речь идет об абсолютизации, превращающей приоритетность такого технократического слагаемого в разновидность невротического синдрома.
Полностью: С.Е.Кургинян. «Коронавирус — его цель, авторы и хозяева. Часть XIV»: https://rossaprimavera.ru/article/1db1d0d7
= Цитата №2 =
«Возможности искусственного интеллекта (ИИ) непрерывно нарастают. Все сферы деятельности, подчинённые правилам и алгоритмам, в принципе могут быть переданы под его управление. Совсем скоро исчезнут многие «хлебные» профессии. Не будет нотариусов, чиновников системы госуслуг, резко сократится армия толкователей законов. Само законотворчество может быть в значительной мере автоматизировано, что на порядок повысит его качество.
Нет перспектив у кассиров в супермаркетах, автопилоты могут отправить на покой водителей автомашин, поездов и самолётов, не исключена даже полная автоматизация строительства.
Человечество накопило колоссальный опыт в решении различных задач, и в скором времени вся эта база может стать основой для работы ИИ. Искусственный интеллект в принципе может «решать» любую задачу, если она когда-то уже кем-то решалась.
Однако на фоне этих потенциальных возможностей никому даже в голову не придёт поручить ИИ решение, к примеру, научных проблем. При всех немыслимых вывертах журналистской фантазии, едва ли где-то можно найти текст, в котором бы утверждалось, что ИИ решит проблему управляемого термоядерного синтеза или создаст аккумулятор в десять раз легче и мощнее нынешних.
Есть всё-таки понимание, что настоящее творчество (а не его имитация) недоступно ИИ. Оно — удел исключительно человека, но только такого, который к нему способен.
Эта способность развивается при самостоятельном решении задач, которые не укладываются в привычные схемы, новых для конкретной личности. Первые шаги в этом направлении ребёнок делает в раннем детстве, когда естественные реакции и прямое подражание не приводят к решению. И чем шире его контакты с реальным миром, тем активнее идёт этот процесс. Но ключевую роль в формировании творческих способностей играет система образования. Прежде всего — школа.
А здесь мы видим хорошо знакомую картину. Всё школьное образование сегодня контролируется и мотивируется системами тестового контроля: ВПР, ОГЭ, ЕГЭ, «Успешность» ученика характеризуется способностью выполнять шаблонные задания, причём строго по алгоритмам. Попадая в вуз, он оказывается там в объятиях балльно-рейтинговой системы, которая опять-таки мотивирует на алгоритмическое собирание баллов. Система образования формирует из ребёнка подобие компьютера, способного действовать только по прописанным схемам.
С тем и выпускают в жизнь, для «активной деятельности» на протяжении 30 — 40 лет. Но двуногий «компьютер» не сможет конкурировать со своими «железными» аналогами. Он болеет, хандрит, дурит, у него тысячи недостатков. Потому выпускники современной массовой школы в грядущем будут никому не нужны. Совсем.
Им положат «базовый доход» и отправят в пожизненное виртуальное безделье.
Когда-то на протяжении многих тысячелетий труд формировал человека.
Полное отсутствие труда вернёт его в скотское состояние за одно поколение.
Рано или поздно к широким массам придёт понимание, что нынешняя система образования абсолютно никому не нужна. Зачем 11 лет маяться в школе, зазубривая тестики ВПР, затем сдавать (или покупать) формализованные зачёты и экзамены в вузе, если на выходе тебя ждёт персональный гаджет, минимальное пособие на прокорм и больше ничего?»