Csokonai Vitéz Mihály a magyar líratörténet egyik legnagyobb alakja, a magyar felvilágosodás korának legjelentősebb költője...

Михай Чоконаи Витез — одна из величайших фигур в истории венгерской лирической поэзии, самый значительный поэт венгерского Просвещения...

CSOKONAI
Petőfi Sándor Шандор Петёфи

Egy kálomista pap s Csokonai
Egymásnak voltak jóbarátai.
Kilódul egyszer Debrecenből
S a jóbarát előtt megáll,
S: ihatnám, pajtás! így kiált föl
Csokonai Vitéz Mihály.

"No, ha ihatnál, hát majd ihatol,
Akad még bor számodra valahol,
Ha máshol nem, tehát pincémben;
Ottan nem egy hordó bor áll."
Szólott a pap, s leballag véle
Csokonai Vitéz Mihály.

"Ihol ni, uccu!" fölkiált a pap,
Amint egy hordóból dugaszt kikap;
"Szaladj csapért! ott fönn felejtém;
Szaladj öcsém, de meg ne állj!"
És fölrohan lóhalálában
Csokonai Vitéz Mihály.

A likra tette tenyerét a pap;
Csak vár, csak vár, hogy jön talán a csap.
S a csap nem jött, és a pap morgott:
"De mi az ördögöt csinál,
Hol a pokolba' marad az a
Csokonai Vitéz Mihály?"

Tovább nem győzte várni a csapot,
Ott hagyta a hordót (a bor kifolyt),
Fölmén a pincéből a házba,
De ott fönn senkit nem talál.
Csak késő este érkezett meg
Csokonai Vitéz Mihály.

Hát a dologban ez volt az egész:
Kereste ott fönn a csapot Vitéz,
Zeget-zugot kikutat érte,
De csak nem jön rá, hogy hol áll?
És így csapért szomszédba mégyen
Csokonai Vitéz Mihály.

A szomszédban valami lakzi volt,
Elébe hoztak ételt és italt;
És ím az étel és bor mellett
És a zenének hanginál
Csapot, papot, mindent felejtett
Csokonai Vitéz Mihály.

Pest, 1844. november

ЧОКОНАИ

Поп-кальвинист на белом свете жил,
А с тем попом Чоконаи дружил.
Однажды, в путь пустясь из Дебрецена
И навестивши друга невзначай,
«Дай горло промочить», — сказал смиренно
Чоконаи Витез Михай.

«Вино найдем! Как ты подумать мог,
Чтобы для друга моего глоток
Вина в моем подвале не нашелся!
Ты только пей да кружку подставляй», —
Так поп сказал, и с ним в подвал поплелся
Чоконаи Витез Михай.

«Ну, пить так пить!» — воскликнул щедрый поп.
Взмахнул рукой, из бочки пробку — хлоп!
«Я кран забыл! Я стал совсем болваном! —
Вдруг он вскричал. — Ни мига не теряй!
Беги наверх!» И побежал за краном
Чоконаи Витез Михай.

Ладонью поп отверстие зажал,
И крана он в большом волненье ждал,
Но крана нет. И поп ворчал, сердился:
«Исчез! Пропал! Такого посылай!
К какому дьяволу он провалился,
Чоконаи Витез Михай?»

Ждать больше нет терпенья. Решено.
Поп бросил бочку (вытекло вино),
В дом поднялся, все осмотрел там грозно.
Нет никого. Сиди да поджидай.
Вернулся вечером, и очень поздно,
Чоконаи Витез Михай.

А дело было, скажем прямо, в том,
Что, кран ища, обшарил он весь дом,
Все перерыл с усердьем неустанным,
Но не нашел. Где хочешь доставай!
Решил к соседям забежать за краном
Чоконаи Витез Михай.

А у соседей пир. Едва вошел,
Уже его зовут, ведут за стол.
И за едой, средь щедрых возлияний,
Хватив вина хмельного через край,
Не вспомнил о попе, забыл о кране
Чоконаи Витез Михай.

Перевод с венгерского: Николай Чуковский

SZERELEMDAL A CSIKÓBŐRÖS KULACSHOZ
Csokonai Vitéz Mihály Михай Чоконаи Витез

Drága kincsem, galambocskám,
Csikóbőrös kulacsocskám!
Érted halok, érted élek,
Száz leányért nem cseréllek.

Megvídító orcácskádat,
Csókra termett kerek szádat
Ha a számhoz szoríthatom,
Zsuzsiét nem csókolgatom.

Óh, hogy kótog a kebeled,
Melyben szívemet viseled!
Óh, milyen szép az ajakad
S arany láncra méltó nyakad!

Karcsú derekadon a váll
Halhéj nélkűl is szépen áll;
Nem úgy ám, mint a Mancié,
Vagy a majd megmondám kié.

Szép a hajad szép szála is,
Ha kis csikó hordozta is,
Nem akasztott ember haja,
Mint a Trézi rőt vuklija.

Édes a te danolásod,
Jérce-forma kotyogásod:
Kittykottyod innepi ének
Bús szívemnek, szegénykének.

Ha bánatim közlöm véled,
Egy szódra lelkem megéled;
Ha jókedvem csucsorodik,
Általad megszaporodik.

Mikor hideg szelek vagynak,
Elveszed mérgét a fagynak;
És mikor a hév nyár lankaszt,
Nékem te megfrissíted azt.

Óh, ha téged nem láthatlak,
Be óhajtlak, be siratlak!
S ha képed kezembe akad,
Szememből örömkönny fakad.

Téged hordozlak útamban,
Téged ölellek ágyamban;
És valahányszor felkelek,
Szerelmedről énekelek.

Együtt be sokszor feküdtünk,
Bár soha meg nem esküdtünk!
Az éjjel is, csak megintsem,
Együtt hálunk úgye, kincsem?

Óh, ha szívünk szerelmének
Kis zálogi születnének
S ott űlnének hosszú sorral
A kuckóban, tele borral!

Bárcsak a feleségemmel
Téged cserélhetnélek fel,
Hogy fiakat, leányokat
Szűlnél, apró kulacsokat:

Zsanám meg kulaccsá válna,
Borral mindég színig állna.
Az ő bőre úgyis csikó,
Beléférne négy-öt akó.

De jaj, engem ide-tova
Elvisz a Szent Mihály lova,
Szerelmed megemészt végre,
És te maradsz özvegységre.

Keserves sors! adjatok bort!
Lakjuk el előre a tort;
Ami menne más kutyába,
Jobb, megy a magunk torkába.

Akadtam még egy bankóra,
Kit szántam szemborítóra:
De vakságtól ki már nem fél,
Minek annak a szemfedél?

Kincsem, violám, rubintom!
Itt az utólsó forintom:
Érted adom ezt is, tubám!
Csak szádhoz érhessen a szám.

Óh, csókollak, óh, ölellek!
Míg moccanok, míg lehellek:
Tested tegyék hólttestemhez
És ezt az írást fejemhez:

"Útas, köszönj rám egy pint bort:
Itt látsz nyúgodni egy jámbort,
Kedves élete-párjával,
Csikóbőrös kulaccsával!"

1802

Földes László, közismert becenevén Hobo...

Яндекс.Музыка

music.yandex.ru

ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЬ К ФЛЯЖКЕ В ЖЕРЕБЯЧЬЕЙ ШКУРЕ

Я с тобою всех богаче,
Фляжка в шкуре жеребячьей!
Я тебя всю жизнь ласкаю,
На красавиц не меняю.

Созданный для поцелуя,
Ротик твой к губам прижму я
Много крепче, много туже,
Чем румяный ротик Жужи.

Грудь твоя бурлит, клокочет,
С грудью друга слиться хочет.
Шейка, выгнутая стройно,
Ожерелия достойна.

Плечи широки, здоровы,
Им не нужен ус китовый,
Как иным плечам… Немею,
Никого назвать не смею.

Волосы! Как каждый тонок!
Пусть носил их жеребенок,
Трези в локонах крученых
Носит волосы казненных.

Вместо пения нередко
Ты кудахчешь, как наседка,
Но кудахтанье прелестней
Для моих ушей, чем песня.

В час печали горе злое
Позабуду я с тобою,
В час веселья я с тобою
Веселее стану вдвое.

Ты в морозы согреваешь,
Яд у стужи отнимаешь,
Знойным летом ты в награду
Навеваешь мне прохладу.

Если я с тобой в разлуке,
Я в тоске ломаю руки,
Если я с тобой встречаюсь,—
Веселюсь и восхищаюсь.

Я беру тебя в дорогу,
Сплю с тобой, забыв тревогу,
Выспавшись, не оставляю,
А люблю и прославляю.

Сколько раз мы вместе спали,
Хоть нас в церкви не венчали.
И опять, скажу по чести,
Нынче спать мы будем вместе.

Вдруг у нас родятся дети?
Милые ребята эти
Сели б рядом, не скучая,
Полные вином до края.

Если б ты женой мне стала,
Для меня бы ты рожала
Не мальчишек, не девчонок —
Фляжек маленьких, смышленых.

А жена пусть будет флягой,
Шкуру ей наполнят влагой.
Знаю я — в ее утробу
Ведер пять вина вошло бы.

Протяну я скоро ноги.
Лягу в траурные дроги.
Сгубишь ты меня любовью
И познаешь участь вдовью.

Близок мой конец печальный!
Так устроим поминальный
Пир заране, чтоб в чужую
Пасть не лить струю хмельную.

Я берёг на саван эту
Драгоценную монету,
Но кто смерти не боится,
Может в саван не рядиться.

Деньги все ушли бесследно.
Вот последний грошик медный,
Но я рад и с ним расстаться,
Чтоб с тобой поцеловаться.

Я тебе до гроба верен,
Взять тебя и в гроб намерен.
Пусть со мной положат флягу,
А к столбу прибьют бумагу:

«Выпей за меня, прохожий!
Я лежу на смертном ложе,
На груди подружку пряча —
Фляжку в шкуре жеребячьей».

Перевод с венгерского: Николай Чуковский

LOVE SONG TO THE FOAL-HIDE FLASK

Darling, dearest foal-hide flask,
I am yours for life — just ask!
You're a treasure beyond value,
Hoards of girls cannot replace you.

Eager more is my embrace
For your cheering little face
Than for Susie's mouth to kiss:
Sucking yours I cannot miss!

Ah, what throb is in your bosom
Whose great passion I can't fathom,
And how beautiful your mouth
Ripe to hold pearls from the South.

Shoulders round; your neck's erect;
Who needs fishbones? — Their effect
Quite destroying — unlike Lulu's;
Oh, hell, no, I won't tell you whose...

Your hair's very beautiful
Even though a dutiful
Little foal once wore those furs
— Prettier than Trixie's curls!

And how lovely is your singing!
Just like laying chicken's clucking;
All your chuckling: festive songs
For my sad heart merry dongs.

When I tell you all my sorrows
And you answer, all the furrows
On my brow fast disappear;
All my woes you turn to cheer.

When the winter winds blow outside
You diffuse their fury outright:
When the scorching summer flays me,
You will come along to raise me.

But when you're beyond my sight,
My heart's full of cries and fright;
Once I've come across your face,
I shed tears of joy and grace.

You I always carried with me,
Night on night, in bed beside me,
And as often as I'd get up,
Songs of love for you I'd set up.

Often we two lay together
Never married — does it matter?
Which reminds me, dear, tonight
Let's do it again — all right?

If this complex love affair
Could produce a living heir,
We'd have kids both yours and mine,
Row on row and full of wine!

Could you be swapped for a wife
Greatly it would help my life;
I would put you to the task
To give birth to flask, flask, flask...

Horses, too, should be a tavern
Holding wine within their cavern,
Aren't they made of good foal's hide?
They'd be filled up neat and tight.

Woe to me though, I'm so old,
I'll be laid out in the cold,
This great love will soon consume me
And a widow sad you'll soon be.

Dreadful fate! What misery!
Bring the Feast! More wine to me!
Quickly now, let's have it brought,
Best to gulp it down the throat.

My last coins will do me proud,
They'll pay fully for the shroud.
I'll be blind? Don't mind at all.
Why, then, should I need a pall?

Let us kiss and let us hug
True to death, dear army jug.
When I'm buried, I shall ask
Next to me must lie my flask,

And my grave-post they'll inscribe:
"Wanderer, drink and do imbibe,
For this most devoted couple,
Man, and his good foal-hide bottle!"

Translated from the Hungarian by Thomas Kadebo and Valerie Becker Makkai