A Giovanni, a quel proprio da Pistoia (durante la dipintura della volta della Sistina)

I’ ho già fatto un gozzo in questo stento...
di Michelangelo Buonarroti Микеланджело Буонарроти

I’ ho già fatto un gozzo in questo stento,
come fa l’acqua a’ gatti in Lombardia
o ver d’altro paese che si sia,
c’ha forza ’l ventre appiccica socto ’l mento.

La barba al cielo, e la memoria sento
in sullo scrigno, e ’l petto fo d’arpia,
e ’l pennel sopra ’l viso tuttavia
mel fa, gocciando, un ricco pavimento.

E’ lombi entrati mi son nella peccia,
e fo del cul per contrapeso groppa,
e’ passi senza gli occhi muovo invano.

Dinanzi mi s’allunga la chorteccia,
e per piegarsi adietro si ragroppa,
e tendomi com’archo sorïano.

Però fallace e strano
surgie il iuditio che la mente porta,
ché mal si tra’ per cerbottana torta.

La mia pictura morta
difendi orma’, Giovanni, e ’l mio onore,
non sendo in loco bon, né io pictore.

1509-1510

К Джовани, что из Пистойи

Я получил за труд лишь зоб, хворобу
(Так пучит кошек мутная вода,
В Ломбардии — нередких мест беда!)
Да подбородком вклинился в утробу;

Грудь — как у гарпии; череп, мне на злобу,
Полез к горбу; и дыбом — борода;
А с кисти на лицо течёт бурда,
Рядя меня в парчу, подобно гробу;

Сместились бёдра начисто в живот,
А зад, в противовес, раздулся в бочку;
Ступни с землёю сходятся не вдруг;

Свисает кожа коробом вперёд.
А сзади складкой выторочена в строчку.
И весь я выгнут, как сирийский лук.

Средь этих-то докук
Рассудок мой пришел к сужденьям странным
(Плоха стрельба с разбитым саркабаном!);

Так! Живопись — с изъяном!
Но ты, Джованни будь в защите смел:
Ведь я — пришелец, и кисть не мой удел!

Перевод с итальянского: Абрам Эфрос

Джованни, тому самому, что из Пистойи

Я заработал зоб, трудясь, как вол,
И смахиваю зобом на породу
Ломбардских кошек, пьющих дрянь — не воду,
Но это лишь начало в списке зол.

Затылок место на спине нашел,
И борода простерта к небосводу,
И волей кисти, брызжущей по ходу,
Лицо мое — как мозаичный пол.

Бока ввалились, будто с голодухи,
А задница — противовес спины:
Не видя ног, недолго оступиться.

От натяжения вот-вот на брюхе
Порвется кожа,— что до кривизны,
То лишь сирийский лук со мной сравнится.

Как тут не покривиться
И разуму, когда кругом изъян?
Не меток искривленный сарбакан.

Джованни, все обман:
Я не художник, здесь я не на месте.
Спаси меня, прошу тебя по чести.

Перевод с итальянского: Евгений Солонович

Тому самому Джованни, что из Пистойи

Я нажил зоб усердьем и трудом
(Такою хворью от воды стоячей
В Ломбардии страдает род кошачий):
Мой подбородок сросся с животом.

Лежу я на лесах под потолком.
От краски брызжущей почти незрячий;
Как гарпия, на жердочке висячей —
Макушка вниз, а борода торчком.

Бока сдавили брюхо с потрохами.
Пошевелить ногами не могу —
Противовесом зад на шатком ложе,
И несподручно мне водить кистями.

Я согнут, как сирийский лук, в дугу:
С натуги вздулись волдыри на коже.
Быть скрюченным негоже.
Как цель разить, коль кругом голова?

Не ко двору я здесь — молва права,
И живопись мертва.
Тлетворен дух для фресок в Ватикане.
Спаси от злопыхателей, Джованни!

Перевод с итальянского: Александр Махов

To Giovanni Da Pistoia

When the Author Was Painting the Vault of the Sistine Chapel

I've already grown a goiter from this torture,
hunched up here like a cat in Lombardy
(or anywhere else where the stagnant water's poison).
My stomach's squashed under my chin, my beard's
pointing at heaven, my brain's crushed in a casket,
my breast twists like a harpy's. My brush,
above me all the time, dribbles paint
so my face makes a fine floor for droppings!

My haunches are grinding into my guts,
my poor ass strains to work as a counterweight,
every gesture I make is blind and aimless.
My skin hangs loose below me, my spine's
all knotted from folding over itself.
I'm bent taut as a Syrian bow.

Because I'm stuck like this, my thoughts
are crazy, perfidious tripe:
anyone shoots badly through a crooked blowpipe.

My painting is dead.
Defend it for me, Giovanni, protect my honor.
I am not in the right place—I am not a painter.

Translated from the Italian by Gail Mazur