Василий Андреевич Жуковский ― Vasily Zhukovsky

ПЕВЕЦ В КРЕМЛЕ

Певец

Бегите в Кремль! На холме том,
Где пели наши деды
Победну песнь пред Божеством,
Мы грянем песнь победы.
Зовет Кремля священный глас,
Как древле вестник славы;
С его высот глядит на нас
Орел наш двоеглавый;
Бегите в Кремль и стар и млад!
При гимнах ликованья,
Обымемся, как брата брат
Объемлет в час свиданья.

Народ

Бегите в Кремль и стар и млад!
При гимнах ликованья,
Обымемся, как брата брат
Объемлет в час свиданья!

Певец

О, Кремль отеческий! твой праг
Лобзаем в умиленье.
Смотрите: на его стенах
Отчаянное мщенье
След черный впечатлело свой.
Казня в безумстве камень,
Губитель трепетной рукой
На них свой бросил пламень.
„Не будь Кремля!“ изрек злодей;
Но Кремль стоит священный;
Вспылал лишь древний дом Царей,
Убийцей оскверненный.

Но ты, Царя венчавший храм!..
Рукой небес хранимый,
Светлей вознес ты к небесам
Свой крест непобедимый.
И ты, Царей минувших прах,
Твой сон не возмутился,
Когда в пожаре и громах
Дух злобы разразился
Над тихой сению твоей...
О, наш Сион священный,
О, Кремль, свидетель славных дней,
Красуйся, обновленный!

Народ

О, наш Сион священный,
О, Кремль, свидетель славных дней,
Красуйся, обновленный!

Певец

С хвалою первой к Богу сил,
Друзья, подымем длани;
Он здесь, в Кремле Себя явил
Ужасным Богом брани;
Он, в заревах по небесам
Над рдеющей Москвою
Промчавшись, стал в лице врагам
Карающей бедою.
Он в дым Москвы Себя облек,
И знамением мести,
Как пред Израилем, потек
Перед полками чести.

И славою Ему вослед
Шумели их знамена;
При звучном клике их побед
Распались цепи плена;
На брань пошли рука с рукой
Владыки и народы;
И грянул страшный Божий бой,
И гимн Его свободы...
Греми ж торжественно в Кремле
Днесь: „Богу в вышних слава!
Живущим радость! мир земле!
И Вечному держава!“

Народ

Греми ж торжественно в Кремле
Днесь: „Богу в вышних слава!
Живущим радость! мир земле!
И Вечному держава!“

Певец

Тебе Россию, Царь земли!
Народ Твой уповает:
Прими ее и повели,
Да славой процветает!
Да сила, иноземным страх,
Брежет ее пределы;
Да на святых ее полях
Сияет мир веселый;
Да нравов древних чистотой
Союз семей хранится;
Да в них с невинной простотой
Свет знаний водворится.

О! повели, чтоб наш Орел,
Вселенной страж могучий,
Спокоен на громах сидел;
А в брани вражьи тучи,
Как ныне, грудью пробивал,
И под небесны своды
Всегда при кликах возлетал
Спасенья и свободы.
Вели, да восшумят моря
Под русскими рулями,
И слава русского Царя
Восцарствуй над водами.

Вели, да помнит Славянин,
Что он наследник славы,
Что он великих предков сын,
Которых меч кровавый
И древле был противным страх...
Друзья! отцы пред нами;
На тех же мы цветем полях,
Под теми ж небесами,
Где чада славы расцвели;
Пред нами та ж дорога,
По коей деды протекли
За Русь, Царя и Бога.

О Русь, да наш язык прильпнет
Иссохнувший к гортани,
Да крепость древняя спадет
С увядшей нашей длани,
Когда престанешь ты для нас —
И в час борьбы кровавой,
И в нощь, и в день, и в смертный час —
Быть радостью и славой!..
А Ты, Всевышний, наш обет
Прими в Твою десную,
И горней благодати свет
Пролей на Русь святую.

Народ

Прими, Всевышний, наш обет,
Прими в Твою десную,
И горней благодати свет
Пролей на Русь святую.

Певец

Храни Царя! Царю пошли
Твое благословенье.
Ему все радости земли!
Тебе ж благодаренье
За царственную высоту
Его души благия;
За чистой славы красоту,
В какой им днесь Россия;
За первенство среди Царей,
Отъятое не бранью,
Но искуплением людей
И миротворной дланью;

За твердое презренье бед;
За благость в правой мести;
За кротость на верху побед
И верность Царской чести;
За блеск, в каком умел явить
Он доблесть Славянина;
За сладкий жребий наш: любить,
Как друга, Властелина —
О всемогущий Царь земли,
Тебе благодаренье!
Храни Его, Ему пошли
Твое благословенье!

Храни Его! то общий клик
С Кремлевския вершины...
И угасающий старик,
В виду своей кончины
Молящий ясных дней сынам,
И брани сын ретивый,
Привыкший, к трепету врагам,
Знамена горделивы,
Царем ведомый, воздвизать;
И юноша цветущий,
Минутой славы заблистать
В волненьи сердца ждущий;

И безмятежный селянин,
Воспитанник природы,
И смелый просвещенья сын,
Алкающий свободы
Воспламенить во благо свой
Светильник вдохновенный —
Все, все с молитвою одной
К Тебе, Царю вселенны:
Твою щедроту посели
Н ад Царскою главою,
Чтоб долго был красой земли,
И трона красотою.

Народ

Твою щедроту посели
Над Царскою главою,
Чтоб долго был красой земли,
И трона красотою.

Певец

Тебе спасительную рать!
Тебе вождей спасенья!
На них да снидет благодать;
На них благословенья
С Кремлевских благодарных стен.
Их груди, как твердыни,
От нас отбили срам и плен,
И бешенство гордыни.
Москва, они твоим стенам
Рекли: „оденьтесь в пламень;
Взлетите гибелью врагам;
Будь ратник — каждый камень“.

И мщенье — грозный их обет;
Ему не изменили:
Твоей дружиной, Царь побед,
Они себя явили.
Бестрепетны сквозь зной и хлад,
Сквозь пепельны пустыни,
Пронзая силой сильных ряд,
Перунами твердыни,
На мышцу мышцу, грудь на грудь,
И брань самой природе,
Кровавый протоптали путь
И чести и свободе.

Везде, во славу Бога сил,
Воздвиглись их знамена;
Орел свободных — раздробил
Орла рабов, и Сена,
Послышав гром их, чрез поля
Помчала обновленье —
И за развалины Кремля
Парижу мзда: спасенье.
И се на родину стеклись;
В ножнах уж меч кровавый...
О Кремль священный, оживись!
Яви им пепел славы!

Стекитесь, чада и отцы,
Младые девы, жены,
На их главы надеть венцы,
Их увенчать знамены,
С рамен могучих снять щиты,
Принять из рук их громы,
Узреть возлюбленны черты,
Услышать глас знакомый.
Се на Кремлевской высоте,
Еще под прахом брани,
Стоят в смиренной красоте,
И к вам простерли длани...

Благословляем ваш возврат
В отчизну с поля чести!
Святое титло верных чад
Ценой кровавой мести,
Ценою ран купили вы...
Здесь, на скале пожарной,
На ваши бодрые главы
Рукою благодарной
Отчизна славная кладет
Печать любви и славы,
И слезы исцеленья льет
На раны их кровавы...

На них, на них Твой крепкий щит
Склони, о Вседержитель,
Да и пред мирными дрожит,
Как в бранный день, губитель.

Народ

На них, на них Твой крепкий щит
Склони, о Вседержитель,
Да и пред мирными дрожит,
Как в бранный день, губитель.

Певец

Простри, Всевышний, длань Твою
На бранным сном почивших,
За Русь главы свои в бою,
За правду положивших;
Введи их в ту бессмертну сень,
Где мир Твой обитает,
Да Твой незаходимый день
Им радостью сияет;
Да там для них о жизни сей
Живет воспоминанье;
Да будут родины своей
И щит и упованье.

Друзья, с молитвою о нем,
О старце, о великом!..
О наш герой, когда с мечом,
С покойным светлым ликом,
Во храме, об руку Царя,
Младый под сединами,
Перед святыней алтаря,
Внимаем небесами,
Обет спасенья ты изрек,
Мы мнили, ослепленны —
Забыв, что вождь наш человек —
Что дни твои нетленны...

И где же ты, о вождь побед?
Мы гимн поем спасенья:
Почто ж спасителя здесь нет?
На праздник Провиденья
Мы ныне в Кремль свой притекли...
А наш герой не с нами?
Здесь громы вражески в пыли
Безмолвными рядами;
Здесь их разбитые щиты,
Их знамена кровавы;
Здесь наша слава... где же ты,
Создатель нашей славы?..

Друзья, сей день да освятит
О нем воспоминанье;
Да к тени бранной долетит
Отечества призванье;
На верхних славы ступенях
Ему рука судьбины,
При блеске молний, при громах,
Постлала одр кончины;
На нем простерт, он угасал,
Как вечер светозарной,
И, угасающий, внимал
Отчизне благодарной...

Почий же в славе, наш герой!
Да при твоей гробнице
Архистратиг, соратник твой,
С мечом небес в деснице,
Страж пепла твоего, сидит;
Пред ней, неугасимый,
Да пламенник любви горит,
Отчизною хранимый.
И будь сей огнь священный знак,
Что свыше Провиденье
На Русь, сквозь самый бедствий мрак,
Сияет во спасенье.

И вы, которых бурный бой
Похитил средь полета,
Вы, быстро за рубеж земной
Утекшие из света,
Друзья, благословенье вам!
Вы пали за отчизну;
И здесь, прискорбная, сынам
Она свершает тризну;
И Кремль ее преобращен
В алтарь благодаренья;
На нем был первый воспален
Светильник Провиденья.

Вы, в память чадам поздних лет,
Своим геройским прахом
Спасенный одарили свет;
И враг свободы с страхом
От зеленеющих холмов,
Где пепел ваш хранится,
Как от карающих богов,
Смятенный, отстранится;
Они народам будут весть,
Сколь шатки зданья силы —
Вы проповедовать им: честь!
Оставили могилы.

Здесь всё в воспоминанье вам;
Сей пир Кремля священный;
Сей гимнами гремящий храм;
Сей град, за честь сожженный;
И сей народ, толпа семей,
Ликующих в покое —
Все вы! всё нам от ваших дней
Наследие святое!..
Простри ж, Всевышний, длань Твою
На бранным сном почивших,
За Русь главы свои в бою,
За правду положивших.

Народ

Простри, Всевышний, длань Твою
На бранным сном почивших,
За Русь главы свои в бою,
За правду положивших.

Певец

Тебе России верных чад,
Подпор могущих трону!..
О! как их двинул царский взгляд
Отчизне в оборону!
Летят! огню домы, поля!
Перунам грудь и длани!
И грозно Русская земля
Встает гигантом брани!
Гремит ее призывный щит...
И, гневом мести рдея,
Войной Иртыш и Дон шумит,
Войной скалы Рифея.

Калмык, Башкир, Черкес и Финн
К знаменам побежали,
И все оградой из дружин
Кругом престола стали...
Где ж враг?.. о Русская земля,
Готов твой пир священный!
И се! на высоте Кремля,
И селянин смиренный,
И верный славных предков сын,
И алтаря служитель,
К Тебе, ликуя, глас един
Возносят, Вседержитель!

Вы, чада бодрственных сынов,
Потомки знаменитых,
Близ их изрубленных щитов,
Близ их кольчуг разбитых,
Свои кольчуги и щиты
Повесьте в отчем доме;
На них чудесных дел черты,
Для чад, при бранном громе,
Мечом кровавым врезал враг;
Пускай на их обломках
Хранится повесть об отцах
Великая в потомках.

Вам подвиг новый предлежит:
Величие в покое.
Да сладкий мир не изменит
Вас, неизменных в бое;
Да вкруг вас тишина цветет,
Устройство и свобода;
Да вам покорная дает
Сторичну дань природа;
К зерцалу — совесть и закон;
В семействе — чисты нравы;
Без рабства верность — перед трон;
Пред Бога — души правы.

Ты ж, чудо верности, народ,
Покорностью могущий,
Цвети! да заградится вход
В твои смиренны кущи
Судьбы посланницам-бедам;
Да плуг трудолюбивый
Дарует жизнь твоим полям.
Умеренным счастливый,
Чужд развратительных сует,
Презрев роскошных негу,
Теки беспечно через свет
К спасительному брегу.

А Ты их, Вышний, осени
Отеческой рукою:
Да будут благ Твоих они
Достойны пред Тобою.

Народ

Детей, Всевышний, осени
Отеческой рукою:
Да будут благ Твоих они
Достойны пред Тобою.

Певец

Тебе народов и Царей!..
Да знает всяк властитель,
Что он лишь мудрости Твоей
Безвластный совершитель...
Вы, неподвижные в пыли,
Невольники могилы,
Цари — смутители земли,
Цари — земли светилы,
Призраки! встаньте из гробов
На голос, к вам зовущий!
Кто были вы: друзья богов,
Иль боги всемогущи?

О нет! орудие одно
В деснице Провиденья...
Внимай! внимай! летит Оно
С жезлом мироправленья
Над темной бездною времен,
И с вечной колесницы
Судьбы держав, судьбы племен
Бросает из десницы.
Кто быстрый переменит ток?
Чья сила? чья упорность?
Летит... а нам Его урок:
„Умеренность, покорность!“

О! совершись, святой завет!
В одну семью, народы!
Цари, в один отцев совет!
Будь, сила, щит свободы!
Дух благодати, пронесись
Над мирною вселенной,
И вся земля совокупись
В единый град нетленный!
В совет к царям, небесный Царь!
Символ им: Провиденье!
Трон власти, обратись в алтарь!
В любовь повиновенье!

Утихни, ярый дух войны;
Не жизни истребитель,
Будь жизни благ и тишины
И вечных прав хранитель.
Ты, мудрость смертных, усмирись
Пред мудростию Бога,
И в мраке жизни озарись,
К небесному дорога.
Будь, Вера, твердый якорь нам
Средь волн безвестных рока,
И ты, в нерукотворный храм
Свети, Звезда востока.

Певец и народ

Свети, свети, Звезда небес!
К ней взоры! к ней желанья!
К ней, к ней, за тайну сих завес,
Земные упованья!
Там всё, что здесь пленило нас
Явлением мгновенным,
Что взял у жизни смертный час,
Воскреснет обновленным.
Рука с рукой! вождю вослед!
В одну, друзья, дорогу!
И с нами в братском хоре, свет,
Пой: слава в вышних Богу!

С примечанием: «Сии стихи написаны в конце 1814 года. Автор представляет певца русских воинов, возвратившегося на родину и поющего песнь освобождения на Кремле, среди граждан московских, в виде жертвы, принесенной за отчизну и в тот самый день [25 декабря], когда торжествующая Россия преклоняет с благодарностью колена пред Промыслом, спасшим чрез нее народы Европы и все блага свободы и просвещения».

SINGER IN THE KREMLIN

Singer

Hasten to the Kremlin! On that same hill,
Where our forefathers sang
The triumphal song before His Majesty,
We'll strike up the song of victory.
The Kremlin's sacred voice is calling us,
As of yore, the herald of glory;
Peering at us from its great height
Our double-headed eagle;
Hasten to the Kremlin, old and young!
To the hymns of glad rejoicing
We will embrace, as in the hour
Of reunion brother grasps brother.

The Folk

Hasten to the Kremlin, old and young!
To the hymns of glad rejoicing,
We will embrace, as in the hour
Of reunion brother grasps brother.

Singer

Oh, our Fatherland's Kremlin! We kiss
Your threshold in our endearment.
Look yonder: scourging its walls,
The enemy's desperate revenge
Impressed its scorched black mark.
Punishing in his insanity the stone,
The destroyer with his unsteady hand
Had flung his fire on its facade.
"Let Kremlin be no more!" the villain cried,
But the sacred Kremlin stands;
And only the ancient home of the Tsars
Was thus by the murderer defiled.

But you, temple where Tsars are crowned!
Guarded over by heaven's hand,
The brighter you raised to the heavens
Your unvanquishable cross.
And you, earthly remains of former Tsars,
Your sleep remained undisturbed
When in flames and in destruction
The spirit of evil was aroused
Above your outer hall's placid eaves.
Oh, our consecrated Zion,
Oh, Kremlin, witness to glorious days,
Your resplendent beauty is renewed!

The Folk

Oh, you, our consecrated Zion,
Oh, Kremlin, witness to glorious days,
Your resplendent beauty is renewed!

Singer

Foremost with praise for the Lord's might,
Friends, let us raise our palms:
He showed himself here, in the Kremlin,
To be the terrifying Master of rebuke;
He, in glimmerings across the skies,
Racing above Moscow flushed with red,
Became in his wrathful countenance
A punitive calamity to the enemy.
He clothed Himself in Moscow's smoke,
And with the ominous sign of vengeance,
As before Israel, streamed past
Before the regiments of honor.

And to his glory be, in his wake,
Their banners did unfurling clamor;
With the sonorous cries of their victories
The chains of thralldom were broken;
To quarrel hand was raised against hand
Of both the rulers and the peoples;
And the Lord's terrible battle boomed,
As did the hymnal of His freedom...
And so, in the Kremlin, thunder in rejoicing
Nowadays: "Glory be to God in heaven!
To those living, merriment! Peace on Earth!
To the Eternal, His Kingdom come!"

The Folk

And so, in the Kremlin, thunder in rejoicing
Nowadays: "Glory be to God in heaven!
To those living, merriment! Peace be to earth!
To the Eternal, His Kingdom Come!"

Singer

Thine, Ruler of the Earth, is all of Russia!
Your people offer in humble hope:
Accept her and command it be so,
That she in grace and glory flowers!
Your Might, stirring in foreigners fear,
Keeps them from assailing its borders
So that on its sacred meadows
Peace will shine its happy sight;
And that its ancient purity of thought
Will safeguard the unity of its families;
And in them, with its innocent simplicity,
The light of knowledge be established.

Commandeth that our Eagle's claw,
This universe's mighty guardian,
Nest calmly over its thunders;
And with his chest, as of yore,
Break through the clouds of enmity,
And always fly up to the vaulted skies
When bidden so by friendly cries
Requesting rescue and freedom.
Only command, and the seas will rise
Beneath the Russian helm,
And the glory of the Russian Tsar
Will rule above the stormy waters.

You order, and the Slav recalls
That he's an inheritor of glory,
That he's a great ancestors' son,
To whose blood-tinged sword,
That too of old, fear was alien...
Dear friends! Our fathers before us;
We blossom on those very fields,
Beneath the same sky as you did,
Where progeny of His glory flourished;
Before us lies the same path
Along which our grandfathers fought
For Russia, Tsar, and God.

Oh, Rus', our tongues, all dried up,
Will stick to the roofs of our mouths,
And the might of ancient strength drain
From our faded, withered hand,
When you arise and stand before us —
And in the hour of bloody fight,
And night and day, and in the mortal hour —
Be our happiness and glory!
And Thou, oh, Supreme, our offering
Accept onto Thine destiny,
And with the mountainous gift of light
Suffuse all of sacred Russia.

The Folk

Accept, oh, Supreme, our offering,
Accept it onto Thine destiny,
And with the mountainous gift of light
Suffuse all of sacred Russia.

Singer

Safeguard our King! And send our King
Thy blessings and all earthly gifts.
Grant unto Him, the pleasures of the earth!
We glorify Thy Name,
In thanks for the Tsar's exalted soul,
For his regal magnanimity;
For the beauty of virtuous glory
In which the Russian land doth shine;
For his supremacy among all Kings,
Accomplished not through quarrel
But by the redemption of people
And through the Creator's intercession;

For his unstinting scorn of all misfortunes;
For his mercy in righteous retribution,
For lenience on his victorious summit,
And with full faith in Tsarist honor;
For the shimmer in which he clothed
The bold achievement of the Slav,
For our sweet lot: to love the Sovereign
As our dearest friend, our King —
Oh, Caesar, Almighty ruler of the earth,
We give thee our mightiest of thanks!
May Thou safeguard Him, and send Him
Your eternal gifts and earthly blessings!

Keep Him safe! That is the general cheer
From high on Kremlin tower's heights...
Old man, the light diminishing in his age,
In view of meeting his final end
Praying for peaceful days for his sons,
And for the son of quarrel, mettlesome,
Who is inured to the enemy's tribulations,
Grant that his banners be upright,
Caesar's select, raised in the ranks;
And to the flowering youth,
That he may shine in his moment of glory
Awaited his entire life with trepid heart.

And the peaceful village man,
Nature's pupil and noble child,
Enlightenment's courageous son
Who thirsts for freedom,
Ignite his heart with Thy glad grace,
The soul's sun of inspiration —
All these, with but this single prayer
To Thou, the King of all Creation:
May Thou impart Thine generosity,
Above our dear Caesar's head,
That he may long be this earth's pride,
And the throne, its distinguished beauty.

The Folk

May Thou impart Thine generosity,
Above our dear Caesar's head,
That he may long be this earth's pride,
And the throne, its distinguished beauty.

Singer

Grant thee the host of saving grace!
Grant thee redemption of all Kings!
That upon them descend His blessings;
Upon them, our praise in gratitude
From Kremlin's grateful walls,
Their chests, like strongholds,
Repulsed from us the shame of slaves
And the madness of excessive pride.
Moscow, they proclaimed unto your walls
And then in deed: "Be clothed in flame;
Rise up to be your enemy's destruction;
May each and every stone be a militia."

And may vengeance be their terrible rite;
We have not betrayed that pledge:
With your alliance troth, Caesar of triumphs,
They've come before us once again.
Through summer scald and winter freeze,
Across all the scorched deserts,
Piercing with spirits of the strong our ranks,
With the stronghold's arrows of the gods,
Muscle upon muscle, chest to chest,
They faced nature's own raging fury,
Beating a bloody path of no retreat
For our honor and for freedom.

As ever, in glory of God's might,
Their banners did unfurl;
And the Eagle of the free did crush
The eagle of the slaves, and Seneca,
Who'd heard their thunder, sent out
Reinforcement's steeds across the field —
For having toppled the Kremlin's towers,
Vengeance onto Paris: our redemption.
All these have hastened to their homeland,
But now, with bloody sword in scabbard.
Oh, sacred Kremlin, be thee revived!
Show them the ashes of honor!

Come join us, sires and their sons,
All virginal girls, and merry wives,
To place wreaths upon their brows,
And crown their banners with laurels.
From chests of the mighty remove shields,
And bear their penachs to lighten arms,
To see up close their features loved,
To hear their dear, familiar voices.
Now standing upon Kremlin's tower
Still begrimed with the ashes of battle,
They appear serene in humbling beauty
And stretch toward you their open palms...

We offer our blessings upon your return
Into the nation’s bosom from fields of honor!
Upon you, the saintly title of the faithful
You’ve purchased with bloody vengeance,
And for the price of many a wound…
Here, upon this fire-watching cliff,
Upon your courageous heads,
With our most grateful hands,
The glorious nation places
The impress of its love and honor,
And copiously sheds its healing tears
Upon your bloody scars….

Above them, above them, Thy mighty shield,
Oh, God Omnipotent, lower to protect,
That, as is the day of battle, the murderous
Enemy tremble before the peaceful folk.

The Folk

Above them, above them, Thy mighty shield,
Oh God Omnipotent, lower to protect,
That, as is the day of battle, the murderous
Enemy tremble before the peaceful folk.

Singer

Stretch out to us Thy gracious Hand
To soothe the sleep of the planted dead,
Who paid for Russia’s safety with their heads
They lay beneath the ax to defend the truth.
And bring them under those eternal eaves
Where Heaven is enthroned forever,
And Thy never-setting sun rises,
Shining on their faces its happiness,
That even there, the remembrance
Of their time here live on in their hearts;
That they be for the nation, for all time,
Both shield and source of present hope.

Dear friends, offer a prayer for Him,
Our revered elder, our great leader!
Oh, our hero, when you with sword,
With calm and radiant face,
In our great temple, beside Caesar’s hand,
Still youthful beneath your gray hair,
Before the reliquaries of the altar,
With full attention to Heaven’s design,
The covenant of redemption did proclaim,
Which we did heed, being blinded —
We forgot you were from among us mortals —
That your days here on earth are numbered….

And where are thou, leader of victories?
We sing a hymn for your salvation:
But for some reason our savior isn’t here.
Upon the holy day of Providence
We’ve come together in our Kremlin….
But our hero is not here among us.
Here, enemy standards lying in the dust,
In silence, mute row upon row,
Here are their battered shields,
And their blood-spattered banners;
Here is our glory … but where are you,
Responsible for forging our greatness?

Our friends, this day will consecrate
Our remembrance of him,
So that the call of the fatherland
Will be heard by the shadow of death;
Upon the upper steps of fame
That is his due, the hand of fate,
With bolts of lightning and thunder,
Spread the dissolution of the Horde;
Stretched upon it, he slowly expired,
Like light flares out at the end of day,
And dimming, dying out, he did hear
The singing of our grateful nation.

May you rest in glory, our champion!
And before your burial tomb
The Archistratigus, your comrade in arms,
With the heavenly sword of destiny,
The guardian of your ashes, sits:
Before it, inextinguishable,
The torch of love is aflame,
Safeguarded by the fatherland.
And may this beacon be a sacred sign,
That Providence herself, from above,
Upon all Rus, through worst misfortunes’
Dim, sheds its light on us in redemption.

And you, whom the turbulent battle
Did abduct in the middle of your flight,
You, very quickly fled beyond earth’s
Borders, and vanished from this earth;
Our friends, our blessings be on you!
You fell for the fatherland;
And here, it, in mourning for its sons,
Consecrates a funeral feast;
And the Kremlin is transformed by us
Into an altar of gratitude;
Upon it, first to be set ablaze,
The radiant sun of Providence.

You, for the remembrance of offspring
Of future years, with your heroic ashes
Bestowed upon us the light redeemed;
And the enemy beat a retreat in fear
From our green hills and fields
That harbor your mortal remains,
As before punitive barbaric gods,
In great confusion's disarray;
For all peoples they will serve notice,
How unsteady the edifice of strength —
To preach upon them honor's perk
You left behind your graves.

All this, in your sacred remembrance;
This consecrated Kremlin feast,
Temple echoing with thundering hymns,
This city, that had been put to flame,
And these folk, the throng of families,
Rejoicing, elated in peace —
You all, from all your days
Leave us a sacred legacy!
Stretch out, Almighty, Thy hand
Above the troubled sleep of the dead,
Who lay down their heads for Russia
In battle to defend the truth.

The Folk

Stretch out, Almighty, Thy hand
Above the troubled sleep of the dead,
Who lay down their heads for Russia
In battle to defend the truth.

Singer

To you, oh Russia, a faithful progeny,
A support of the mighty to the throne!
How they were moved by the Tsar's gaze
To come to the fatherland's defense!
They fly! Homes, fields committed to flames!
Chests, arms pierced by the arrows of gods!
And the Russian land arises mightily
As a giant among the fray!
Its rattling shield thunders...
Turning red with vengeance's ire, the Irtysh
And the Mighty Don clamor with war,
That war for the Mountains of Riphea.

The Kalmyk, Bashkir, Cherkess, and Finn
Had hastened to our banners,
And with a fence of their militias
Raised their shields around our throne...
Where is the enemy now? Oh, Russian land,
Your sacred feast has been made ready!
And here, on Kremlin's great heights,
The humble peasant of the villages,
The faithful son of glorious ancestors,
And the priest, servant at the altar,
Rejoicing, in unison raise up to Thou
A single voice, Almighty!

You, progeny of energetic sons,
Descendants of the famed,
Your own chainmail and shields
Place beside their battered armor,
Beside their hacked-to-pieces shields
Hang yours in the paternal house;
Inscribed on them are signs of noble deeds,
For future generations, during battle's storm
The enemy did carve with bloody sword;
May upon their fragile fragments
The legend of the fathers be preserved,
And multiplied in their descendants.

To you is due a new heroic deed:
The greatness of the sleeping dead.
And that sweet peace will not betray you,
Who were constant and true in battle;
Around you, silence will flourish,
And great order and freedom bloom;
And nature tamed will yield to you its gifts
Repaid in kind many times over;
Before Justice — conscience and observance
Of law; Within the family — purity of mores;
Before throne — loyalty without slavishness;
Before the Lord — righteousness of soul.

Oh, people, may you, a miracle of faith,
Mighty in your duty and obedience,
Flourish! And may the entrance
To your tabernacles becalmed be blocked
To all the ravages of fickle fate;
May the industrious plow endow
Your fields with teeming life.
Finding happiness in moderation,
Alien to corrupt influence of vanities,
Rejecting the sensuousness of luxury,
May you journey through this world
Toward the safety of the saving shore.

And Thou, All Mighty, bless them all
With your fatherly hand of guidance:
May they be worthy of your gifts
Before Thy Heavenly Throne.

The Folk

Bless all Thy children, God Supreme,
With your fatherly hand of guidance:
May they be worthy of your gifts
Before Thy Heavenly Throne.

Singer

Thine are both peoples and their Kings!
And every ruler knows full well
That he is but a powerless instrument
Of Thy eternal wisdom...
You, who lie buried in the dust,
Slaves languishing in the grave,
Kings, the disturbers of the earth,
Tsars, this earth's guiding lights,
Ghostly apparitions! Rise from your coffins
To the voice calling out to you!
Whom had you been: friends to the gods,
Or omnipotent gods yourselves?

No, no! In the bosom of destiny
There's but a single instrument...
Attend, attend! It flies over us
With the scepter of world governance
Above the dark abyss of time,
And from the chariot of the gods
The fates of empires, the fates of clans
It scatters from its flaming rings.
Who will reverse the quick current flow?
Whose force? Whose persistence?
It flies... and all that's left us is its lesson:
„Temperance and submission!“

Oh, holy covenant! May you be fulfilled!
All peoples live as one big family!
All Caesars be a single council of Kings!
That strength become our freedom's shield!
The spirit of grace race past us
Above a universe at rest in peace,
That all our planet earth unite
Into a single imperishable, eternal city!
In the council of Kings, the Heavenly King!
And their symbol be: Providence!
The throne of power turn into altar!
Into the love of blind obedience!

Subside, malevolent spirit of war;
Be thou not the destroyer of life,
Be thou life's goodness and calmness
And the guardian of eternal rights.
You, wisdom of mortals, be humbled
Before the wisdom of God,
And be enlightened in midst of life's dark
That is the path toward eternal life.
May faith be a dependable anchor for us
Among the waves of unfathomable fate,
And you, the Star of the East shine
Into this temple made by no human hand.

Singer and Folk

Shine on, shine on, oh, Heavenly Star!
All eyes upon it! All our wishes and dreams!
To it, to it, for the mystery of these veils,
Are due all earthly blessings!
There, we will find all that encumbered us
Here in that momentary event,
All that the mortal hour took from life,
And, resurrecting, be replenished.
So, hand in hand, after our leader!
We're setting out on a singular journey!
And with us, in a brotherly choir, the light,
Sing on: Glory be to God on high!

Translated from the Russian by Alex Cigale