Сергей Телеграменко
Апрель. Олег Павлов
Олег Олегович Павлов (16 марта 1970, Москва — 7 октября 2018, там же) — российский писатель и очеркист. Лауреат литературных премий журналов «Новый мир» (1994), «Октябрь» (1997, 2001, 2007), «Знамя» (2009). В 2017 году награждён литературной премией «Angelus», присуждаемой авторам из Центральной Европы, чьи работы берутся за темы, наиболее актуальные для сегодняшнего дня, чтобы побудить к размышлению и углублению знаний о мире других культур.
Произведения писателя переводились на английский, французский, китайский, итальянский, голландский, польский, венгерский, хорватский языки.
/img/7x/LJe/h8S0/VWpnQ3nzmqYab/dB42YiPd0E/inoiGvfhzvD7DOfS.png)
После подземки сразу же легко дышится… Солнечный день… Тепло…
Молоденький душистый милиционер, пахнет парфюмом. Стоит у выхода из метро, на отлове непрошеных гостей, точно принюхиваясь к запахам человеческим.
Толпы, толпы, толпы…
Подписывайтесь на мой Hashtap с рассказами и авторскими статьями, которые развлекут вас в скучной поездке или перед сном.
Вокзальная площадь – и невольничий рынок цветов. Они тянутся вдоль тротуара – стеклянные павильончики, где выставляют на продажу цветы, зазывая, как в бордель. Уже не живые, срезанные, но совсем как живые. Ждут взглядов, прикосновений. Даже в бутонах, нераспустившиеся – красивые. Купят – и жертвенно кому-то принесут. Розы, гвоздики, тюльпаны…
Она не любит это место, проходит поскорей, спешит: подумать можно – студентка, опаздывая на свои лекции. Но никакая не студентка. Чему-то научилась уже. Поняла: чужая этому городу. И он для нее – чужой. Так, общежитие, даже очень тесное.
Опекающие свой товар, похожие на паучков торговцы крикливо закопошились.
– Дэвушка! Дэвушка! – привлекая их взгляды, слышит уже за спиной.
Короткая стрижка, милое личико – и никакой косметики. Джинсы. Свитер под горло. Гибкая, тонкая. Девчонка. Через плечо сумочка-рюкзачок.
Исчезает, только и успев – вдохнуть сладковатый аромат…
Асфальт, перезимовавший, тверд и упруг – как легко, легко!
Разбитыми зеркалами лежат на асфальте лужи – так удивительно. Осколки, в которых, даже под ногами, можно увидеть небо. Удивительно – отражение в мусорной водице. Оно чистое, глубокое, нежное. Небо. Белое облако. Апрель… Проснулся мир, светло – но хочется спать. Как будто это воздух усыпляет или первое тепло. Однако уже не усталость – покой. Усталость – снотворное холодной, пустой темноты. Усталые люди… Все они ее пережили – еще одну зиму. Лужи. Все, что осталось в огромном городе от зимы.
Чувствуя себя невидимкой, она идет по весенней улице, остекленной витринами, и думает о том, что себе подарить этой весной, ну или уж точно летом. Велосипед или хотя бы ролики – так хочется, когда катаются молодые, свободные… Еще туфельки на шпильках – просто красота! Какие – не знает. Но мечтала. Кажешься стройней, выше – в них ты женщина. Идешь даже по улице, как по подиуму. И отдых на море, можно в Турцию или в Египет. Она еще никогда не видела моря, целую жизнь! Жизнь, ее жизнь… Подумала – и наступила в лужу с грязной водой, промочив свою крохотную, как у сказочной принцессы, ножку.
– Девушка! Девушка!
Парень с букетом белых роз, еще на бегу – задыхаясь, почти смеется от радости – но остановленный ее взглядом…
– Это для вас!
Она смотрела исподлобья, со злостью, в то же время пристально изучая: как будто могла бы вспомнить, узнать.
Лицо его странное: доверчивое и мужественное. Волнуется. Одет прилично.
– Я шел за вами от метро, вы не замечали… Только не бойтесь! – Казалось, весь устремился на помощь.
Она молчала.
Он улыбался.
– Как вас зовут?
– Никак.
– Я никогда ни с кем не знакомился на улице, поверьте. Конечно… Простите… Ведь я сам неизвестно кто… Но я же мог вас потерять, понимаете? Возьмите, пожалуйста, цветы, а я вам все расскажу, попытаюсь объяснить!
Отвернулась, не дав договорить… Шла по улице, но парень плелся, чуть отстав, как будто исполнял ее желание, похожий с букетом роз в руках на жениха.
Обернулась нервно, резко.
– Дурак? Делать нечего? Мне это надоело.
– Давайте познакомимся?
– Отвали!
– Вы очень красивая.
– Знаю! Но ты не в моем вкусе, понял? Не понимаешь?
– Вы не верите, что можно полюбить?
– Пошел ты со своим веником! Привязался… Не понимаешь, да? Не можешь исчезнуть без милиции? Тебе в другую сторону, топай.
Парень поник, но, действительно, не хотел понять.
– Хорошо. Делайте, что хотите. Пусть милиция. Мне все равно.
Отбежав, будто бы вырываясь и бросив себя вперед, пошла очень быстро, только чтобы совсем оторваться, скрыться, преодолевая противный неожиданный страх.
Оглянулась через несколько минут – он продолжал идти за ней, догонял…
Тогда она побежала, уже не оглядываясь. Заскочила в проулок, в котором устроились на покой, чудилось, давно покинутые жильцами дома. Вдруг вышел человек из какого-то подъезда – отомкнулась безмолвно железная дверь. Успела – прошмыгнула.
Гулкая тишина.
Больше некуда бежать, как будто поймали в ловушку.
Старинный тяжеловесный лестничный пролет.
Ступеньки, похожие на летящие вверх и вниз окаменевшие клавиши.
Чистенько, ухоженно – и ни души.
Комнатные растения в горшках на каждом подоконнике.
Cлабая, одинокая.
Пропала между этажей.
– Дурак… Урод… – плакала, сидя на холодном полу, прячась под окном.
Ноги тесно сдвинуты, руки сложены, голова опущена и склонена вбок.
Затихнув, вынула из рюкзачка зажигалку и пачку женских сигарет.
Курила, прислушиваясь… Ждала.
Парень, наверное, потерял ее или сразу же отцепился – пусть ищет другую, сует свой свадебный букет. Подумала – и стало легче. Посмотрела в чужое окно: никого. Можно выходить, нужно спешить… Вдруг сделала – это, жалкое: подобрала свои окурки.
Вышла из подъезда – одиноко, пусто.
Шла по улице – кажется, выставили напоказ, пялятся, ранят взглядами.
Искала это лицо, эти глаза, потому что боялась.
И еще лужи, лужи… Промокли ноги…
Но скоро все кончится, она окажется под защитой.
Строгий, хмурый дом. Двор с качелями и тополями.
Заверещал домофон… Ответил на вызов равнодушный мужской голос. Быстро проговорила в никуда свое имя, повторив несколько раз, как пароль.
Молчание. Щелкнул металлический затвор. Впустили… Когда стояла под камерой видеонаблюдения перед дверью этой квартиры – прятала глаза.
– Что такая напуганная? – буркнул, открыв, охранник.
– Твое какое дело!..
– Да наплевать! Иди зарабатывай деньги. – Зевнул и плюхнулся в кресло.
Пол, покрытый ковролином с высоким ворсом, такой похожий на мягкую траву, как будто и ходят по нему только босиком.
Приятный полумрак.
На стенах матовые светильники в форме ракушек – такие же и в трех комнатах c зеркальными потолками: розовой, голубой, золотой.
– Первый через час, и еще трое по записи, – сказала хозяйка. – Радуйся, придет со своими чулочками и подарит их тебе. Поиграешь с ним в школьницу.
Подписывайтесь на мой Hashtap с рассказами и авторскими статьями, которые развлекут вас в скучной поездке или перед сном.