Секрет Виктории.

Четыре равномерных гудка трёх-программного радио, затем:

- Московское время 10 часов.

Последовала новостная трель с кухни.

Вика расчесывала волосы, разглядывая в зеркала старого трюмо стены квартиры: календарь за прошлый год с изображением Исаакиевского собора, окно затянутое бежевой, размытой занавеской, словно пылью; жесткий диван, накрытый красным клетчатым пледом из Икеи; обои с очертанием достопримечательностей различных городов. Отчетливо читались только Рим и Санкт-Петербург. Дальше за диваном стоял раскладной стол, на столе телевизор и пустая фиолетовая ваза. Лакированная стенка. Дверца нижнего ящика приоткрыта – повисла на креплении. Взгляд остановился на настенных часах над трюмо, будто эти часы единственная живая вещь. Они беспрерывно тикали, разбавляя поток навязчивых новостей, рвавшегося из кухни.

Вика тщательно застегнула коричневое плюшевое пальто, повязала красный шарфик на шею и вышла из квартиры. Лифт остановился на втором этаже, к Вике присоединилась бабушка с коротконогой дворняжкой. Слава богу лифт в чем-то неисправен. Шум такой, что закладывает уши. Бабушка надеялась поговорить, но тщетно. Она, вздыхая, осмотрела Вику с ног до головы, так, что Вике захотелось отвернуться лицом к стене, но она естественно этого не сделала. Вместо этого Вика улыбнулась уголками губ и засунула руки в карманы.

***

Путь предстоял неблизкий. Неприятный. Конец ноября морозный и солнечный, Вике в такую погоду нечем дышать.

Станция Ульянка, несмотря на погожий день, выглядела мрачно. Под лестницей на перрон валялись стертые пивные банки, пакеты с мусором, тряпки синего цвета, оказавшиеся старым трико. Под крышей перрона ссорились голуби. Электричка подошла быстро. Вика устало села на деревянное сидение, прислонила голову к окну. Дорога – это всегда воспоминания. Они бессвязны, меняются как картинка за окном.

Вике 10 лет, младшая сестренка еще не родилась. Они с отцом идут на рыбалку. Достаточно раннее утро. В пруду торчат колышки для удочек, розовое небо. Встали под толстым вязом. От скуки Вика ладошками ловит головастиков и складывает в банку с водой, будет потом разводить лягушат в

садовой бочке. Отец курит. Рыбалка не удалась, поймали четырех ротанов и сразу же выпустили в пруд. На обратном пути Вика наступает на стекло, и отец несет ее на руках.

- Тот, кто нарочито небрежно или претенциозно одевается и экстравагантно ведет себя? – спросил дедушка, сидевший прямо напротив.

Вика только сейчас увидела его и удивилась. В неуместной шапке Red Bulls он смотрел на неё поверх очков с изолентой на дужках.

- Хиппи? – ответила ему Вика.

- Подходит, - сказал дедушка и записал слово.

Вике 19 лет. Она собирает свои вещи, которых совсем немного. Отец окончательно слетел с катушек от водки и размахивает топором. Мама держит младшую дочь за своей спиной. Вика стоит у выхода. Она не знает, что будет, когда она уйдет. Он действительно может убить. Несколько минут она сомневается. Затем уходит. Бежит не оборачиваясь. Слышит за спиной нечленораздельные крики отца.

Вика тогда бежала на станцию и повторяла шепотом, что обязательно вернется за мамой и сестренкой. Вот только устроится в Санкт-Петербурге и сразу заберет.

Прошло уже два года. Вика давно устроилась и живет совсем одна в однокомнатной квартире, но туда, домой так и не вернулась. Сначала она отгоняла от себя мысли о семье, ее мучила совесть. Но со временем и это чувство притупилось. Она научилась не думать о семье, если это можно назвать семьей. Зачем едет туда сейчас? На этот вопрос Вика едва ли могла ответить.

Электричка со скрипом остановилась на станции S. Вика вышла из вагона и направилась давно забытым путем в сторону дома. Около пятиэтажных одинаковых зданий мини-рынок. Женщина в синем переднике бесцеремонно остановила Вику.

- Девушка, смотри какие беретики! На любой цвет и вкус.

Вика замерла от неожиданности и осмотрела стойку с беретами. Потом сама не заметила, как примеряла один за другим.

- Сколько стоит вот этот? – Вика показала на первый, попавшийся взгляду, зеленый берет.

- Триста пятьдесят, - ответила ей женщина в синем переднике.

Вика вынула деньги и положила на прилавок. Не глядя в зеркало, надела берет, и зашла во дворы. За дворами начиналось заброшенное поле, а за полем ее деревня.

***

Поле иссохшее, местами покрытое снегом, походило на полигон. Вика шла машинально, не разбирая дороги. Натыкалась на замерзшие комки грязи, держала равновесие чтобы не упасть. Справа в десяти метрах от тропинки знакомая крупная коряга, покрытая белесой пылью. В детстве они любили играть на ней в «слепую курицу», чуть позже у этой же коряги Вика нашла пакет с видеокассетами на которых оказалась порнография. Куда в последствии делся этот пакет Вика не могла вспомнить.

Вике семнадцать лет, младшей сестре четыре. Они сидят дома на полу, смотрят Поле Чудес. Входит пьяный отец и закрывает за собой дверь, за которой слышны крики матери. Понятно, что она плачет. Вика делает погромче телевизор, чтобы сестра не слышала, но получается только хуже. Отец бьет Вику ремнем под мамины крики и «Приз в студию!». Сестренка забилась под стол с белой скатертью. Отец бьет долго. Вика сначала плачет, потом смиряется и не отводит взгляда от икон в красном углу.

Берет сполз на бок. У Вики горели щеки и слезились глаза от мороза. Она с трудом видела горизонт. Внезапно Вика остановилась. Впереди, совсем близко, показался знакомый силуэт. Сестренка быстро шла навстречу хрупкая, нездорово-худая, бледная. В вязаной шапочке и старых Викиных гамашах.

Вика дернулась и побежала назад к станции. Она слышала свое хриплое дыхание, от недостатка воздуха сильно звенело в ушах. Шарф намок то ли от пота, то ли от слез и неприятно кололся.

- Вика, подожди, - кричала сестренка где-то совсем рядом. - Вика, остановись, не убегай.

Голос очень грубый, как у мальчишки.

Чужой голос – думала Вика.

Вика обернулась в тот момент, когда сестренка упала и порезалась о разбитое стекло. Рассеченная губа и длинная царапина на лбу, взгляд полный ненависти. Казалось, что сознание сестренки вот-вот оборвётся и она сойдёт с ума. Девочка схватила пустую бутылку, ударила ее дном о грузовой контейнер, и двинулась на Вику. Вика побежала по насыпи вверх то и дело скатываясь по гравию. Впереди белел козырек станции, слышался звук приближающейся электрички.

***

Поезд набирал ход, за окном оставалась фигурка маленькой девочки. Она сняла с себя свою старую шапку и бросила под ноги. Потом аккуратно смахнула прилипшие черные листья к шерсти и натянула на голову Викин берет.

- Вы знакомы с этим ребенком? – спросила женщина, разглядывая Вику с явным отвращением.

Вика покачала головой – не знакома.

Она расстегнула пальто и смотрела пустыми глазами перед собой.

Вика заберет их, точно заберет, просто не сегодня.