Мелет-сикофант

Рассказывая уже непосредственно о суде над Сократом, И. Суриков в своей ЖЗЛ весьма так критикует афинскую демократию, вместе с тем указывая, что вот и Сократ не был ее приверженцем. Главным несчастьем афинского политического строя было невежество, сопряженное с необходимостью его постоянно применять на управляющих должностях. То есть демос в большинстве своем невежествен, что естественно, но этот самый демос должен был в обязательном порядке участвовать в общественной жизни полиса, и не только как избиратель, но и как судья, к примеру, раз уж этот демократический институт оказался в центре внимания. Надо полагать в судьях сидели сплошь остолопы, а разбирательство дела превращалось в театральное зрелище для этих людей, которые обязаны занимать судейские должности, ничего не смысля в этом.

Судейское разбирательство представляло из себя состязание истца и ответчика в ораторском искусстве, речи могли быть заготовлены специально для этого нанятыми людьми - логографами. Никакие там расследования и вещдоки не интересовали это возвышенное общество - побеждал тот, кто смог убедить судей в своей правоте. По той причине, что в афинском суде все строилось на таком, можно сказать, эстетическом принципе, стали появляться люди, которые посвящали себя искусству обвинения не без корыстных целей.

Это сикофанты - профессиональные обвинители, доносчики и шантажисты. Такой человек мог прийти к состоятельному человеку и вымогать у него выкуп за то, что бы он - сикофант - не пошел сейчас же в суд с доносом на этого состоятельного человека. Содержание доноса никого не интересовало. Главное, если сикофант располагал какими-то сведениями о своей жертве, которые бы мог выставить в неприглядном свете, если мог предоставить качественную обвинительную речь, то он имел все шансы выиграть процесс против рандомного человека. Деятельность сикофанта не одобрялась в обществе, если было ясно, что дело возбуждается исключительно ради наживы. В суде даже существовал определенный порядок, согласно которому обвинитель уплачивал штраф в 1000 драхм, если его обвинение не набирало пятой части от всех голосов Совета пятисот. Чтобы преодолеть это досадное недоразумение, сикофанту требовалось лишь объявить себя глубоко обиженным тем человеком, которого он обвиняет, - личная неприязнь оправдывала обвинителя. Во-вторых, обвиняемому нужно было быть богатым, но не очень влиятельным человеком. Дело в том, что в суде заседали граждане среднего и низкого достатка, им платили жалование за их суд, поэтому сонм неудачников мог обвинить состоятельного человека просто из зависти. Да, деятельность сикофанта не одобрялась, но и не запрещалась. Такой профессиональный доносчик всегда демонстративно радел за родину-мать, следил за правильностью выполнения ритуалов, беспокоился о справедливости. Выступить против такого активного патриота было непросто. Плюс ко всему институт сикофантства (слово - Ver.) в какой-то мере сдерживал богатых от морального разложения и напоминал своим существованием о том, что всякий состоятельный человек в любой момент может пополнить благословенные ряды нищебродов.

Так что же Мелет?

И. Суриков высказывает мнение, что главный обвинитель Сократа Мелет мог быть таким сикофантом. По содержанию обвинения так оно и было: не почитает богов, развращает молодежь - не дадим посрамить родные Афины. Можно лишь сказать, насколько тогда плохи дела были у Сократа, что его решили устранить даже не рассчитывая на прибыль (обвинитель в случае победы получал часть конфискованного у жертвы имущества). В пользу теории о том, что Мелет был сикофантом говорит и тот факт, что в том же 399 году некий Мелет так же участвовал в процессе против известного оратора Андокида, который тоже обвинялся в нечестии. Так как Андокид, в отличие от Сократа, еще не собирался умирать и не отстаивал столь принципиальную позицию, он выиграл процесс. Если обвинитель Андокида и обвинитель Сократа - один и тот же Мелет, то вполне возможно, что мы имеем дело с промышляющим сикофантом. Отличие лишь в том, что в данном случае Мелет должен быть нанят, к примеру, Анитом - настоящим заинтересованным лицом, ибо нищий Сократ ни чем не мог привлечь Мелета.

В результате

В результате всего этого процесса Сократ погибает. И погибает не столько из личных ощущений по типу "пожил уже - хватит", сколько из принципа демонстративной покорности порядку и закону, торжества истины и справедливости в итоге, которая и есть закон, порядок и торжество истины. Он отказался от услуг оратора и литографа Лисия, который подготовил ему речь, так как принять его услуги значило нарушить истину. Он не позволил детям и жене прийти и упрашивать со слезами на глазах суд о помиловании, так как это нарушение порядка. Он не согласился на побег после оглашения приговора, так как это было бы нарушением закона. В изложении Сурикова получается, что Сократ, продемонстрировав принципы, согласно которым живет, выступил против афинской демократии, которой чужды:

• порядок, так как решения принимаются согласно народному произволу;
• закон, так как принятое решение может быть не выполнено - побег из тюрьмы как норма;
• истина, так как повсеместное распространение демагогов, сикофантов, литографов, софистов представлено как неотъемлемая часть демократии.

Сократу как будто приписываются антидемократические взгляды. С другой же стороны, мы должны помнить и тот случай с Леонтием Саламинским, когда Сократ демонстративно проигнорировал приказ Тридцати тиранов и не принял участие в делегации, которой было поручено привезти Леонтия для казни. Можно сказать, что и при тирании справедливость не посетила скорбные Афины, так как был развернут репрессивный аппарат по устранению неугодных. И сам Сократ стал его жертвой, при том, что к 399 году демократия была восстановлена. Интересно, замечали ли люди изменение режимов?🤔

Пожалуй, политический режим, который бы Сократ без порно поддержал, это Здравый Смысл. И та веточка элитаризма, за добавление которой в бурлящее политическое блюдо Афин так ратовал Сократ, а именно выполнение надлежащих обязанностей надлежащими, подготовленными людьми - не больше чем Здравый Смысл. Веточка элитаризма теперь признана неотъемлемым ингредиентом во многих демократиях современности, а афинская демократия у меня за окном.