Отчественные интеллектуальные "Топи"

Не мог остаться равнодушным вдали от этого материала. Просто, сам по себе материал, киносериал российского кинопроизводства “Топи”, является такой необычной иллюстрацией современного российского подсознательного, что даже отвлек меня от обычного философского труда. Ниже будет анализ серий, скорее философский, чем кинематографический. Кинематография, на мой взгляд, тут гораздо меньше важна, чем сама история, которая кажется результатом весьма глубинной интерпретации окружающего российского мира.

Мир и общество в фильме, являясь плодом несомненной фантазии, причудливо выразили и отразили большое количество стереотипов о современности, которые просто так отбросить невозможно. Именно эти стереотипы порождают наше восприятие сущего, гипертрофируя, искажая до максимума обостренные точки мира вокруг нас. Цель настоящего обсуждения выявить эти стереотипы, поднять их на поверхность и осмотреть.

Прежде всего, setting. Кто и что снимал.

1. Глуховский

Автор основного сценария Глуховский, довольно успешный ‘писатель в узком кругу’, писатель-фантаст, родившийся в Москве, но имеющий довольно интересную международную биографию и недюжинные маркетинговые способности. Он начинал как журналист, даже в RT, но постепенно смог вытащить счастливый билет в виде успешного продвижения и весьма успешной публикации своей хтонической и пост-апокалиптической фантастической многосерийной истории, основанной, на самом деле, на большом количестве совершенных им поездок на московском метро. Книгу даже неоднократно переиздали в виде довольно успешной игры, что стало закреплением абсолютного успеха им написанной серии.

У меня основной труд Глуховского – Метро XXX, приведший его к успеху, вызывает смутные ассоциации. Дело в том, что в советском детстве московские школьники, посещавшие секции и кружки (факультативные и добровольные занятия спортом и разным, при музеях и Домах пионеров), действительно часто возвращались после них длительными ‘пересадками” домой через подземку и часто бредили разными историями про метро. Это было где-то конце 70-х, начало 80-х. Я сам из них, после тех же кружков и дополнительных занятий мы проводили в нем слишком много времени, возвращаясь домой, часто вечером и двольно поздно. Не знаю, чего в это было больше – проявления фантазии или борьбы со страхом? Возможно, что такое восприятие было результатом ознакомления детей с бело-розовыми томами СС современной фантастики. Помню, как с разными товарищами по разным ‘кружкам’, возвращались через метро, в пути от скуки выдумывали жизнь в туннелях после третьей мировой, с борьбой внутри за жизнь, между людьми и чудовищами и мутантами, инопланетными организмами и затоплением океаном всей суши и туннелей. Поскольку друзья- товарищи были разные, то идея эта, как я понимаю, была на слуху у многих, выросла, так сказать, из детства. Плохого в том, что Глуховский ее монетизировал и продвинул - нет, но и оригинальности тут нет, тоже.

Возвращаясь к сценарию серий фильма, несомненно, основа сценария Глуховским была кем-то далее дописана или скорректирована во время съемок. Были видны некоторые поправки своего рода, внесенные по ходу, как всегда, по неизвестной причине. Точность и местонахождение поправок не могу сказать, поскольку для этого требуется пересматривать все это трэшовое полотно, чего категорически не хочется. Кажется, что правки ухудшили еще больше придуманное ранее, но это только предположение.

2. Мирзоев

Режиссер Мирзоев, снявший фильм, ничем особенным незнаменит и мне незнаком. Судя по списку его фильмов, ничего особенного он не снял. У меня нет желания расширить далее понимание его творчества, т.е. не хочется смотреть отечественное кино, вообще, разве, вот, в ходе таких случайных просмотров. Поэтому не могу оценить его творчество, однако, уверен ничего сверхъестественного и необходимого в просмотре фильмов режиссера Мирзоева не существует. По фильму он добротный техник, знает свое ремесло, но не более того.

3. Сюжет

Группа москвичей (это важно) попадает в глубинку по собственной глупости. Там встречается с ужасным. Почти все погибают.

Пара замечаний

Не являясь кинопрофессионалом, даю оценку зрителя. Это мой опыт видения.

Из плохого кинематографичного - действие затянуто. Вместо действия половину времени мы видим постоянное мельтешение бессмысленного и ненужного, всякой досадной природы, леса, реки в разных ракурсах, например. То есть, мы уже поняли, что там страшно и ужасно, но зачем и далее нас водить по зарослям? По-видимому, гнали метр. Оператор временами плох, хотя понятно его желание что-то из действия показать камерой, в виде дополнительного штриха и декорации, но это самое не очень получается.

Декорации почти не использовались, т.е. над ними особенно не трудились, положились на адский сеттинг провинциальной местности где-то в Архангельской губернии (?). Там, где они есть, что-то похожее на декорации или додумывание сцены с помощью реквизита, либо смысл очевиден и без этой сценической постановки фона, либо смысл все же непонятен или плохо связан с повествованием, самой историей, и далее не получает развития, толкового, пусть сценического объяснения.

Непонятное в фильме не является частью действия или сюжета, а носит какой-то бессмысленный и бессистемный характер. Например, завод с розовым облаком присутствует, но никак в действие не входит. Он, как бы есть, и его, как бы, нет. Вместо него это облако. Нагнетание без развития. Умертвие или пузырь (термины из фильма) есть местность в которой происходит действие, никто точно этого не знает, так и не узнает. Это предлагается зрителю в виде шарады. Тем более непонятно, попал ли завод в пузырь или завод - источник пузыря, зла и тд. В деревне есть даже электричество, у зеков уютная бытовка с лампой, коврами и тем же электричеством, а у милиционера есть бензин на каждый день разъездов и пиво(!) в большой смятой пластиковой бутылке (!). Откуда электричество с пивом, неважно, видимо штампованые образы, пусть даже понятные, вступают тут в конфликт с выдуманным миром. Кстати, милиционер хороший актер, явно. Ведьма - нимфетка смотрит телевизор (ОРТ, кажется), торгует своей голытьбой через веб-камеру (есть сеть!компьютер и интернет), и кормит творожком (!) свою псевдо-мать. Ветеран чеченских кампаний вообще похож в сюжете на инопланетянина, то есть суть его была служить спойлером (возможно попыткой актуализировать нашу недануюю историю в виде чеченской компании), это понятно, но зачем все произошедшее с ним далее? Если он ждал Командира (Хозяина, как мы понимаем) и мог бы передать пленницу, то зачем вся эта история? В чем смысл был игры с ветераном и девушкой?

Также, поведение приехавших в деревню из столицы людей не имеет объективной обычной человеческой логики. Находясь в самой местности, герои мало интересуются сценой, на которой собираются пребывать, даже из соображений безопасности или комфорта (то есть москвичи еще и беспечны, кроме как глупы). Никто не думает особенно про ночлег, еду и воду, вспоминают про эту необходимость как-то походя и случайно, пока не приперло. Не помню, чтобы кто-то из реальных москвичей даже на даче или в походе, в реальной жизни, мог демонстрировать такое пожелание получения премии Дарвина, как оно показано в фильме. Странно, что этого не заметил ни режиссер, ни автор сценария. Забавно, что главный герой, собираясь в духовный рехаб в Архангельскую область (то есть, осенью в Севера) не взял с собой свитера, теплых ботинок и пары носков с термосом. Тоже касается и прилепившегося к нему горе-журналиста .

А другие герои делают такие же странные поступки, которые объяснить невозможно. Так, например, этот вечно перевоплощающийся Хозяин похож на надоедливого фокусника с перевоплощениями. Цель этих перевоплощений непонятна – зачем исчез в самом начале, если мог дальше привести всех к себе, никто же и так не был против? Зачем запутывал героев в роли милиционера, по ходу, когда и так все было понятно? Какая цель была всей этой игры? Кажется, что это явные огрехи сценария, скорее всего, написанного на скорую руку. Понятно, что нам пытаются показать искусителя, но почему искушения у него какие-то странные?

Актерский ансамбль в целом был не важен (внук Янковского крайне плох, как актер, между тем), играют из рук вон плохо, особенно основные персонажи. Играл хорошо второй ряд, но и это не очень важно для этого фильма, в котором сюжет сам себя запутал и захромал изначально.

Замечания другого характера

Копирование.

Прежде всего сюжет. Он сам есть калька стандартного хоррор муви в Голливуде. Жители города оказались как-то в деревне и повернули не туда. Там их ждало решительное и немилосердное зло.

То есть, мы сталкиваемся с попыткой адаптации более бюджетно-затратных и успешных кинематографических стратегий, которые пытаются привязать к отечественным архетипам или к тому, что предполагают в российском обществе, как архетипы. По сути, за незначительную сумму затрат и при минимальных профессиональных условиях, пытаются воссоздать образец более серьёзной культуры, у себя. Причем адаптируют его полностью, переводят на русский язык со смыслом, как кажется, под местные условия, делая частью собственного выдуманного фольклора, культуры и жизни. В результате, кинематограф недоразвитой формальной страны и культуры, пытается переснять с помощью подручных средств ‘свой’ “Поворот не туда” и все его голливудские вариации. То есть, тот же зритель в обеих культурах (и оригинальной, и формальной) способен смотреть один и тот же американский оригинал, получать от него тоже самое удовольствие. Однако, русская копия этого произведения американскому зрителю попасть не может и им оценена не будет, и дело тут не в русскости, а в слабом качестве поделки, в принципе похожего на новое африканское кино. То есть, поделка не только коммерчески бессмысленна, она, собственно, не продукт, а его подобие.

Сюжет также очень похож на книгу Алексея Иванова “Псоглавцы”, которую тот издал под псевдонимом. Там городские герои под предлогом изучения фольклорно-религиозного поверья тоже попадают в глубинку, где сталкивается и с древним, и с современным злом, по-моему, на том же Гелендвагене (в сериале Глуховского на нем тоже ездит, отражение зла, по увиденному). В “Топях” есть тоже несколько выразительных песьих голов, те там тоже встречаются, в виде зачем-то подвешенного мешка в лесу (а в деревне нельзя?). Непонятно к чему они точно имеют отношение, оставаясь странной пасхалкой тому же Иванову, очень слабо объясняемой Хозяином (персонификацией зла в ‘Топях’). Воспроизвести одну реплику злодея в исполнении актера Суханова, которая поясняет причину всего происходящего, я не берусь, но что-то там было сказано про опарышей для рыбалки, которые вырастают более жирными в мозгах человеков, нежели собак. То есть, он устроил злодейский магический концлагерь в русской глубинке просто ради опарышей и рыбалки. Не очень умно, если честно, хотя и злободневно.

Завод и присутствие его как провинциальной квинтэссенции, относит нас не только к градообразующим предприятиям, а, по сути, к аналогам петровского еще крепостного общества, но и к многочисленно протиражированной советскими провинциальной структуре общества. Т.е. замкнутые общества и города вокруг завода и для его существования, сообщества, своего рода, новых крепостных. Также, это можно отнести и к замечательному фильму “Дети чугунных богов”, Томаша Тота, по сценарию П.Луцика и А. Саморядова. Сюжет там весьма реалистичный и сюрреалистичный одновременно, но весь строится вокруг завода. Много было и у других подобных сюжетов, в частности у Мамлеева. Однако, как я написал, линия с заводом почему-то не получила развития, поэтому его присутствие в провинции, можно отметить, как типичный штамп, без которого автор сценария не мог обойтись.

В итоге сюжет не является оригинальным, но тем не менее нашел продюсера и средства на производство. И это тем более загадочно, поскольку не очень понятно, кто будет зрителем этого фильма? Кто та аудиенция? Провинциалы, вожделенно смотрящие на страдания ‘москвичей’? Москвичи? А какой возраст ожидается у этого наивного зрителя? Почему они должны смотреть русский “Поворот не туда”, для чего? Пугает? Все эти вопросы связаны с тем, что таргетируется этими сериями та же русская молодая группа общества, что смотрит американское массовое кино. Причем, группа эта скорее будет смотреть американское, нежели вторичное и пугающее отечественное. И самое забавное, что этой группе пытаются дать кино и реальность, от которой она бежит (об этом далее). То есть, ужас восприятия фильма провинциалом-зрителем, переехавшим жить в Москву, становится ужасом вдвойне, после просмотра “Теней”. сложно представить его переживания, связанные с несогласием с жизнью показанной на экране. А, скажем, сколько москвичей хотели бы видеть себя идиотами в провинции? А сколько провинциалов воспринимает свою родную провинцию, как разруху и инфернальную хтонику на фоне родного химического завода? Есть ли в фильме Мирзоева вообще что-либо оригинальное, выдающееся и необычное?

Москва

Прежде всего, мой анализ основывается на понимании сценария Глуховского, так, как изложено на экране. То есть, кто-то может видеть что-то другое.

Москва в представлении сценария город греха и бесчестных бездельников. Они, на самом деле, сплошь и рядом живут в достатке, но скучают от жизни будучи современными, молодыми, состоятельными, но бездуховными, а также, по сути, бездельничают на работе и дома. У них почти нет проблем и им на все наплевать, на свое происхождение, работу, родителей, даже на свое здоровье и смертельную угрозу с ним связанную. Они лгут даже, когда верят в Бога или изображают веру в православие. Единственное, чем они действительно озабочены — это саморазрушение и эгоизм, а также нехорошие и гадкие поступки, как следствие, которые они совершают с видимым удовольствием. Они также легко покупаются и продаются, деньги, вроде бы не очень важны, но они - основной смысл, двигатель этого бесконечного бессовестного колеса. Кажется, что это даже выглядит какой-то калькой с некой внутренней идеологии самого Глуховского; засевший в нем некий бесцельный международный гедонизм, похожий на активное безудержное плутание с фонариком по освещенной комнате c непонятной целью, то есть понятной до уровня, как заработать еще хоть немного, при полном отсутствии понимания, однако, другого какого-нибудь смысла. Единственный вопрос, который далее возникает – за что эти блага грешникам и почему Москву Бог не разрушил раньше?

Единственным человеком с настоящей проблемой в Москве выглядит восточная женщина по происхождению откуда-то с Кавказа (потом оказывается, что даже из Чечни), у которой действительно проблема (ее несостоявшийся кавказский жених убил ее любовника, русского, а она убила его из его же пистолета). Но и то, ее проблема, если посмотреть не нее внимательно, это сама Москва. Она сбежала в этот ад на земле из своего, правда, не менее инфернального племени, чтобы предаваться разврату почти с первым встречным в Москве. Там села за руль красной машины (вместо того, чтобы рожать детей и стоять у плиты в далеком гоном ауле), за что кара почти настигла ее в Москве, но она улезнула, чтобы потом еще раз и окончательно попасть под возмездие в лесной низвестной глуши, где оно настигнет ее в лице уже абсолютного и непобедимого Зла.

Не укрылось от взгляда и отношение к московским женщинам, как своеобразным проституткам, лишенным ориентиров, или верящих в них под давлением, скрывая цинизм, безверие и равнодушие. С этой точки зрения отношения к молодым и современным столичным женщинам, как разновидности женщин с пониженной социальной ответственностью (по словам нашего классика), вполне меряется с архаичностью подходов традиционного восприятия роли женщины в обществе. Сюда же и столица — это молодость, а провинция – старость. Однако, надо помнить, что все женщины в фильме, так или иначе были наказаны. Уже не знаю, чем они Глуховскому насолили или одна из них, столичная когда-то.

Глуховский наказывает сюжетом в основном ненавидимых москвичей. Я бы скорее ожидал это от провинциального писателя, например Алексея Иванова. То есть, падение москвичей, описанное автором, и наказание вещи соразмерные и закономерные. И неважно, что в роли Бога выступил некто - непонятный Третий, рыбак, по его словам. И, тем более, неважно, что этот Третий не Бог и вообще непонятно что такое. Далее, правда, мы разберем все же, что это. Пока скажу, что третий это Глуховский, который, к моему удивлению, не жалует своих компатриотов- москвичей, видит их как ужасную грешную и бессовестную толпу, достойную страшного наказания и …исчезновения. Это весьма схоже с патриотами современной России, которые без устали обвиняют ту же Москву и ее жителей в еврействе, мультикультурности, не-русскости и бездуховности, при этом живя в ней и процветая. Это, конечно, тоже потакает каким-то несчастным людям в глубинке, провинции, у которых возможно нет другого проявления рефлексии, кроме как обвинять во всем столицу и ее жителей, в тайне желая туда переселиться и постоянно туда переезжая.

Вообще, мысли Глуховского о москвичах это мысли чужого, немосковского человека, как не забавно. То есть, его странствия между странами и собственной совестью, превратили его в чужака готового объяснить место своего жительства и рождения, как чрезвычайно продвинутый и бессовестный лимб, или недостойно современный и пользующийся всеми благами симулякр. Этот симулякр, как будто, вытягивает все современное из духовной провинции, оставляя ей только хтоническую архаику, безнадежность и завод. Зато у нас остается вопрос, а вернее даже ответ, что реально Глуховскому ближе, как автору сценария.

Хтоническая провинция

Провинция по фильму более истинная, архаичная, деревенская. Словно нет больших и малых провинциальных городов, а есть вот только это – ужасающее, удушающее дикое захолустье, состоящее из заброшенной деревни, разрушенного монастыря и мифического завода, населенное уродами, больными, полубандитами и вообще странными людьми, спрятанное где-то в лесах. В отличие от столицы, казалось бы, все истинное, настоящее.

Однако, начиная с проводницы поезда, перевозящей москвичей, подобно Харону в никуда, кончая святым отцом в разрушенном монастыре, все это морок, марево, а за этим ничего настоящего и стоящего. Все фальшивое, даже более, чем в Москве. Проводница – добрая за деньги, поп – пострадавший деятель культа, которому давно уж все равно на все, кроме тех же денег и, возможно, страдания (заслуженного, как намекает нам Глуховский). Деревни тоже нет – это же пузырь, зона, чьи-то охотничьи угодья. Даже вера попа или ожидание сестры одной из москвичек - это все не промысел Божий, а черти-что. Свобода зеков в бытовке и вокруг это несвобода, на самом деле. Эти двое, кстати, удачный элемент повествования. Житье нимфетки-ведьмы тоже плохое, но лучше, чем 'панель' в Москве. То есть, как не странно и удивительно, единственные настоящие люди в этой глуши – москвичи, они же единственные люди в этой 'стране упырей'. Но они не единственные плохие люди, поскольку есть значительно хуже. Но все будут наказаны все равно, отсечением головы, даже упыри. Попы продаются и грешат, заводы гадят, всех ждет медленная неминуемая смерть, если не повезет попасться в жатву к Хозяину. Везде, на самом деле, не до конца то, что сразу предполагают или видят, совсем не то.

Москвичи богатые и сорят деньгами. Они подкупают всех, заставляют всех плясать под свою денежную дудку. На самом деле, они покупают каждый раз себе очередной билет в никуда. Им кажется, что они могут все купить или договориться о чем-то, но не могут. Так хотели бы авторы фильма показать эту картину, но не так она выглядит. Не только москвичи покупают, но провинциалы у них берут деньги, не сопоставляя с тем, что им собираются предоставлять в ответ за это, или продавать. Москвичей просто обманывают. Продают то, что могли бы дать просто так, если бы были добрыми или хоть сколько себя уважающими людьми, лучше тех же москвичей. Аватар Хозяина на грузовике мог бы просто помочь людям, но согласился взять денег. Милиционер мог бы служить честно, искать потерявшихся и прояснить что происходит, однако он мучает и водит москвичей за нос. Понятно, что он также очередной аватар Хозяина или так нам хотят эту непонятку прояснить. Но тогда мы возвращаемся к смыслу этих аватаров и их поведению. На ночлег могли бы принять и без денег (где вообще их там тратить?в умертвии?). Все берут у всех, и все друг друга обманывают, даже не осознавая порой. Это очень напоминает Африку, где москвич-кошелек на ножках — это часто и просто приезжий белый человек, такой же кошелек. Если все не то и все не это, то что есть? Смерть. Везде смерть и все несет смерть. В провинции, говорят нам авторы (или один автор), все пронизано смертью, а если не смертью, то безумием. За МКАДом жизни нет, есть только смерть и завод, словно шепчет нам Глуховский.

Однако, есть еще кое-что, кроме смерти. Главное после насильственной кончины, оказывается, вера и любовь, эти два - единственное, что есть, но пропало, исчезло и держится за тонкой грешной пеленой. Однако, все знают, что оно есть или было. То есть, перефразируя Глуховского, видится смысл в любви, как и в религии, а также в наказании за все это. Так, в фильме, это какая-то благая, лишенная разума, пожилая деревенская, ищущая любви, постоянно пристающая к москвичам мужского пола. Это и семейство хозяйки, принявшей москвичей на постой, состоящее из нее и ее умершего мужа. Т.е. престарелый союз умирающих, на самом деле, но нам прозрачно намекают, что он поддерживается истинной любовью. Это и монастырь, который является важным духовным элементом этой странной общины, живущей во многом какой-то совсем языческой жизнью. Это и поп ритуально и постоянно вешающийся. Сюда же попадает постоянно возникающая икона, которую поливают водой, то окунают в пруд, как метафора попытки отмыть веру до чиста. Но все эти смыслы недостижим, как идеалы, поскольку на пути к ним стоят прикидывающиеся кем-то и просто театральные упыри, которые действительно убивают. Наказание, оно есть, и несет смерть. Смирившиеся с этим просто ждут своей очереди или времени, живут, где указано и как указано, до приглашения на казнь. Их даже воскрешают, если они вдруг сами лишают себя жизни от отчаяния.

Территория согласия с вечным присутствием зла.

Фильм, конечно, полно всяких странных метафор. Одна же весьма поразила. Когда хозяйка, что живет с умершим мужем, являющимся Янковскому мл. во снах, говорит всем приезжим, что не надо выходить, поскольку пришел “день Жатвы”, то потом начинается безумный диалог, как всегда, не получивший развития. Они далее, несмотря на warning, всё равно расходятся и попадают под Хозяина, по-разному.

В чем же суть? Хозяйка, пожилая женщина, живущая в деревенской хибаре с мертвым мужем, поясняет пришельцам, что в этот день Хозяин собирает урожай. Она не говорит прямо, что он, де, убивает или зверски убивает того, кого встретит. Он говорит, что все знают, когда приходит этот день и, что Хозяин забирает любого, кого захочет, но лучше закрыться. Все вокруг, однако, и все они ему принадлежат, поэтому лучше закрыться, но он может и сам прийти. Удивительный фатализм!

Но удивление пропадет, если мы вспомним самые темные моменты советской власти и как называли тов. Сталина. А называли его – Хозяин, и приближенные, НКВД, и зека, и другие. Не в лицо, конечно, непублично. Но вся страна знала, кто в ней Хозяин. Все, что человек мог в то время сделать, это только закрыть дверь и надеется, что в нее не постучат. Никто не знал, когда его черед может прийти. И все принадлежали одному, только ему; никто себе не принадлежал и ничего делать без разрешения не мог. Проблема Хозяина, что он…Третий. Есть Бог, который терпит почему-то это беззаконие, а есть Дьявол, который ему радуется и помогает. А есть Третий, кто наслаждается этим беззаконием и проводит его в виде наказания, радуя и Бога, и Дьявола. По сути, Хозяин — это палач, выполняющий свою работу с удовольствием и по правилам, своим правилам, конечно. Он как начальник лагеря, есть и добро, и зло, и судьба. Единственная проблема – на свободу из лагеря никто не выйдет, все должны умереть, посокльку все - грешники, все согрешили. Не знаю, но это выглядит хуже, чем бытовое православие, гораздо хуже. То есть, с такими мыслями, мне кажется, даже Гитлер спать не ложился.

Не знаю, создал ли Глуховский свой маленький ужасный кинематографический концлагерь в Архангельских лесах с таким подтекстом, но он есть. И это внутри сценария. Весьма и весьма пугающее, более, чем все остальное.

Эпилог

Фильм плохой. Если у кого есть время и ему его не жаль, то можно его потратить и таким образом. Слава Богу, нет Хозяина оное запрещающего. Сложно сказать, что более хромало в этом фильме – сценарий или режиссер, а также продюсер с кастингом. Весь мой текст можно воспринять, как критику самого Глуховского, к которому я отношусь ровно, скорее даже хорошо, лишь поражаюсь его невозможности изложить столь ценный материал каким-то более качественным способом. Как и каждый плохой фильм, он, тем не менее, полон смыслов, попыток что-то сказать вопреки таланту или в результате отсутствия оного. Что это такое, как бы говорит этот фильм, это самое, что находится внутри нас и что так просится наружу?

Вопрос веры в фильме не менее важен, чем вопрос безверия. Насколько наше безверие требует или достойно наказания в виде смерти — это большой вопрос. На который ответ очевиден - нет, не требует и особенно смертельного. Если кто-то в этом сомневается, то это проблема гораздо большая, на самом деле. Осмысленная вера — это проблема, прежде всего, духовной работы, какого-то каждодневного измерения и оценки себя не по ритуалу, а по 'гамбургскому счету' между двумя полюсами. Если в эту линейку координат введен кто-то третий, кто в нашем воспаленном сознании равен Богу или даже важнее его, то это значит, что мы верим в магию, а не в Бога. Поэтому воскрешение сестры в фильме фальшивое, также как фальшиво и неясно жив ли мертвый муж хозяйки или действительно мертв, а все это галлюцинация. Магия. Вообще, магичность веры у русских, что ранее, что сегодня, имеет более важное значение, чем Евангелие. Все эти странные кладбищенские обряды с сигаретами в гробу и тд. То есть, слепой ритуал, затверженный испугом, неотвратимостью будущего наказания в сознании, почти равного Уголовному кодексу, но часто оцениваемому, как далекое и сомнительное условное событие за пределами бытия, позволяет следовать современному русскому человеку предельно рационально. Это, на самом деле, то же воинственное безбожие, просто прикрытое крестиками, свечками и часто антисемитскими лозунгами (почему-то представляемых как атрибут православной и христианской веры), по причине того, что исчез партком. Если путинская табель о рангах не потребует далее православной веры в качестве идеологического инструмента, то на Рождество многие церкви опустеют. По-видимому, тотальный грех, ад и безбожие в СССР сделали для атеизма больше, чем осознание отсутствия Бога с точки зрения науки, т.е. осознанный средневековый атеизм, выросший из астрономии и Коперника. Россияне и советские, на самом деле, фаталисты, это показывает нам фильм со всей очевидностью. Они готовы ставить на все, что угодно, хоть на черта, лишь бы получилось здесь и сейчас, то, что они хотят. Царство Божье оказалось никому не нужно, поскольку ад на Земле (в том числе советский) оказался настолько бесконечен, переполнен и чудовищен, что уже нет никакой веры в то, что когда-нибудь, как это случалось и случается на земле и в России, кто-то кроме невинных, бедных и вечно виноватых окажется среди его посетителей под землей. Хозяин в этом месте сменяется с одного на другого и Бог перестал слышать грешников.

Москвичам и провинции тоже слишком многое нужно осознать в себе самих, слишком многое предстоит или не предстоит в себе еще открыть. Разница между этими двумя безусловно есть, и не смерть их объединяет, а культура, она же, как мы видим, разъединяет. Если же культура у нас всех настолько разная и бесполезная, как показано в фильме, что кажется, что перед нами не русская деревня, а какая-то далекая Африка или джунгли Бразилии, и не Москва, а картонная коробка с односторонними персонажами из папье-маше, то, боюсь, фильмы и книги уже бессмысленны, и даже Хозяин этому не поможет. Но в любом случае, смерти они не достойны, все эти несчастные заблудшие овцы в столице и на далеком химическом заводе. Спасения и свободы, быть может, они ждут, а вместе с тем обучения, просвещения, кто знает, если что-то из этого возможно?

Нам, говорящим и думающим по-русски москвичам, все же необходимы качественные философские фильмы и литература, пусть даже под видом, так называемых, низких жанров. Это требуется любой развитой и интеллектуальной цивилизации, иначе нельзя ведь таковой себя называть, иначе мы не сможем понять, где мы и ответить на вопрос, кто мы есть такие. Единственное, все это должно быть очень качественно и весьма продумано, и не только с технической стороны. И без глупостей и исторической лжи, пожалуйста.