"Сулина". Бренд.
Мое несчастье лучше Вашего. Накипело
Так, упоенная личным, думала я в 3.55 раннего утра начала октября.
Серьезные выводы приходят, обычно, как итоги простых гримас бытия.
Дело житейское: позавчера ахнулась стиральная машинка, став в загадочную ошибку LE.
Куча мокрого белья колыхалась, недостиранная, в её мокром чреве.
Экскурс в сеть по стиралкам LG давал обрывочные сведения, что с автоматом все не так страшно. Достаточно поменять датчик холла, помпу, и перезалить электронный блок управления.
В уме крутилась Калькуляция, что все горе обойдется примерно около пятеры. Выносимо.
Фактор времени, как и треклятые деньги, сильно давил, следующие сутки были рабочими, окончательное решение машинного вопроса вынужденно падало на голову мужа.
Я понуро сидела на смене, а он периодически высылал реляции о состоянии больного агрегата.
Спецы приехали быстро. Я подумала : ЛыЖи рулят, недурно работает сервисный Центр!
Мне и в голову не приходило, что моя помощница в это время находится в руках алчных рыночных проходимцев.
Или откуда там благоверный имел несчастье их взять?
Недолго-коротко, ему выкатили сумму в 13.300 ₽ .
И он, не торгуясь, ее заплатил!
Сюрпризом от меня.
Моими же деньгами из неприкосновенного запаса на черный день.
Путинским червонцем с довеском.
Оркестр в мозгу меланхолично играл увертюру бедности из эпичного произведения "Глубокая жопа ослика".
И ужас состоял не в поломке железа, а в осознании, что я живу с безумным нищим!
Сон убежал к спящим.
Я вышла курить на улицу.
Как в бреду, мимо проплыл черный, подобно настроению, Ягуар, с пожилым водителем в белом респираторе, с клапаном, в салоне.
Он сидел там один. В маске.
Один. В личном Лакшери - авто. В наморднике.
Богатый безумец!
Хлопнула дверь соседнего дома. Из подъезда вывалилось пьяное чудовище, а за ним, заламывая руки, женщина :
- Вернись! Я тебя умоляю! Умоляю!
Мир пробуждался для еще одних забавных суток.
Здравствуй, мой прекрасный!
Иду на рассвет. Все, как обычно.
Полет ненормальный.
И мое несчастье не лучше вашего, пожалуй.
Пойду досплю. Лет тридцать мне, думаю, хватит.
Чтобы окончательно проснуться где-то еще.