Зачем анализанту аудитория?

На очередной встрече Школы обсуждали вопрос публичных презентаций клинических случаев. Такая практика введена во Франции в 1970х годах.

Формат таких презентаций французский психоаналитик Клод Леже описывает как «спокойную беседу двух человек (анализанта и аналитика) перед внимательной аудиторией».

Очевидно, здесь возникает ряд вопросов, вокруг которых и развернулась дискуссия нашей встречи. Ключевые из этих вопросов - этический и смысловой.

Не является ли подобный формат «психическим насилием»?

Имеет ли смысл с точки зрения анализа ориентироваться на слова анализанта, озвучиваемые на, пусть и относительно, но широкую аудиторию?

Будет ли вообще анализант говорить в таких условиях?

Подход к ответам может лежать в области различения психических структур.

Невротическая структура предполагает субъекта на сцене Другого, а значит, ему необходимо постоянно представлять себя, создавать собственные образы. Высока вероятность, что под множеством взглядов такому субъекту действительно будет, как минимум, трудно. Если он и преодолеет сопротивление перед аудиторией, то его слова будут цензурированы и выверены, а значит, бесполезны для аналитика.

Другая позиция релевантна психотической структуре. Респонденты клинических презентаций, о которых ведет речь Клод Леже*, являются пациентами психиатрической клиники. Он говорит о поразительной «легкости, с которой многие психотические пациенты отказываются от любой скрытности, как только они оказываются в круге разговора».

Примеры, приведенные Клодом Леже, наглядно демонстрируют ценность таких презентаций для пациентов. Ценность эта заключается, в первую очередь, в возможности высказаться перед внимательным слушателем. Переживание значимости своей речи необходимо здесь как признание субъектности, способствующее дальнейшему бредообразованию.

С точки зрения анализа такие презентации также представляют вполне определенный интерес. Как правило, госпитализация обуславливает смещение субъекта с позиции захлестнувшего его jouissance, и формат презентации подталкивает его к привлечению других означающих в поисках определения. Структура конструируемого бреда отвечает формату презентаций, который предполагает возможность возврата в повторных беседах.

Таким образом, в отличие от невротического субъекта, психотический субъект презентует не себя, а свой бред, причем, как можно наблюдать, это его не только не стесняет, но и способствует анализу.

В этой связи вспоминается случай Даниэля Пауля Шребера, проанализированный З. Фрейдом.

Вот некоторые детали.

В 1903 году выходит в свет сочинение «Мемуары нервнобольного» Даниэля Пауля Шребера – доктора юридических наук, бывшего председателя судебной коллегии Саксонии, бывшего пациента психиатрической лечебницы. Публикации предшествует завершение инициированного Шребером судебного процесса, в результате которого он признан «дееспособным». По врачебному заключению он здоров, при этом у него наблюдаются «более или менее неизменные патологические мысли». В постановлении суда дано описание этих идей: «Он убеждён, что ему дана миссия искупить мир и вернуть ему утраченное состояние блаженства. Осуществить это, однако, он сможет только в том случае, если его предварительно превратить из мужчины в женщину.»

Итак, после почти десяти лет пребывания в психиатрической лечебнице с тяжелым психическим расстройством доктору Шреберу удается официально вернуть себе права и статус, наступает пятилетняя ремиссия.

Психоанализ в то время еще не распространен, и доктор Шребер в мемуарах выносит свою историю болезни и картину мироустройства на анализ общественный.

Очевидно, перед З. Фрейдом, взявшим текст «Мемуаров» для анализа в качестве клинического случая, стояли те же два вопроса: этичности и целесообразности.

Шребер выражает надежду, что изучение его истории послужит науке, это дает этическое право на использование его «Мемуаров» в качестве материала для заочного анализа. И если сама история болезни опосредована врачебными мнениями и относительно рациональным видением самого Шребера, то представленную им картину мироустройства, его бредовые сочинения возможно анализировать в качестве первоисточника, так как параноикам, в отличие от невротиков, по выражению З. Фрейда, «не приходится преодолевать внутренне сопротивление», и бессознательное непосредственно представлено в их высказываниях. Таким образом Фрейд открывает аналитическую перспективу изучения бреда.

К моменту выписки из лечебницы бредовая конструкция Шребера представляет собой достаточно стройную систему, в которой все живет и функционирует по определенным законам. Посредством бреда Шребер реконструирует отцовскую функцию в созданном им миропорядке, спасая себя от внутренней катастрофы, отражаемой галлюцинациями. На этих «более или менее неизменных патологических мыслях», от которых его так и не удалось избавить врачам, базируется его психическая стабильность.

Какую роль здесь играет публичность? Публикацией «Мемуаров» Даниэль Пауль Шребер обращается за признанием. «За меня весь мировой порядок» - пишет Шребер. Таким образом субъект обретает признанное место в новом, созданном им миропорядке, что вполне может послужить опорой многолетней ремиссии.

Резюмируя, можно сказать, что для случаев психотических пациентов возможность публичного выслушивания представляет особую ценность, как терапевтическую, так и аналитическую. Описанная Клодом Леже практика презентаций на расширенную аудиторию сочетает в себе новые возможности анализа бредовых конструкций с живительной силой признания места субъекта, его речи.

*Использованы материалы доклада Клода Леже «Éloge de la presentation de malades» из сборника текста докладов клинической конференции в Анже в 1996 году в переводе участников Школы клинического образования лакановских аналитиков.

#ШколаКлиническогоОбразованияЛакановскихАналитиков

#клиническиештудииАртелиБФЛ

#znakperemen