Зачем сегодня читать Аристотеля?

Современная система психологической самопомощи в значительной степени опирается на стоическую философию. Но Аристотель лучше понимал истинное человеческое счастье.

В западном мире только с середины XVIII века стало возможным публично обсуждать этические вопросы, не обращаясь к христианству. Современное мышление о морали, предполагающее, что боги не существуют или, по крайней мере, не вмешиваются, находится в зачаточном состоянии. Но древние греки и римляне создавали прочные философские школы этической мысли на протяжении более чем тысячелетия, от первых исповедовавших агностицизм, таких как Протагор (V век до н. э.) до последних языческих мыслителей. Афинская Академия платоников была окончательно закрыта лишь в 529 году н. э., когда император Юстиниан объявил ее закрытой.

Эта давняя традиция моральной философии является бесценным наследием древней средиземноморской цивилизации. Это побудило некоторых современных светских мыслителей, столкнувшихся с моральным вакуумом, оставленным упадком христианства с конца 1960-х годов, возродить древние школы мысли. Стоицизм, основанный в Афинах киприотом Зеноном примерно в 300 году до н. э., имеет сторонников. Самозваные стоические организации по обе стороны Атлантики предлагают курсы, публикуют книги и блоги и даже проводят ежегодную Неделю стоиков. Некоторые стоические принципы лежат в основе классической книги Дейла Карнеги "Как перестать беспокоиться и начать жить" (1948). Он рекомендовал читателям "Размышления Марка Аврелия". Но подлинный древний стоицизм был пессимистичен и мрачен. Оно осуждало удовольствие. Это требовало подавления эмоций и физических аппетитов. Он рекомендовал безропотно смириться с несчастьем, а не активно заниматься мелким бизнесом по решению повседневных проблем, что оставляло мало места для Надежды, человеческой воли или конструктивного отказа от страданий.

Менее известен рецепт счастья (эвдемония), отстаиваемый Аристотелем, но о нем можно многое сказать. За пределами философских факультетов, где Нео-аристотелевские мыслители, такие как Филиппа фут и Розалинда Херстхауз, отстаивали его этику добродетели как альтернативу утилитаризму и кантианскому подходу, она не так хорошо известна, как должна быть. В своем лицее в Афинах Аристотель разработал модель максимизации счастья, которая может быть реализована отдельными людьми и целыми обществами и остается актуальной до сих пор. Она стала известна как "перипатетическая философия", потому что Аристотель вел философские дебаты, прогуливаясь в компании своих собеседников.

Основной принцип перипатетической философии таков: цель жизни - максимизировать счастье, живя добродетельно, реализуя свой собственный потенциал как человека и вовлекая других – семью, друзей и сограждан – во взаимовыгодную деятельность. Люди - животные, и поэтому удовольствие от ответственного удовлетворения физических потребностей (еда, секс) — это руководство к хорошей жизни. Но поскольку люди - продвинутые животные, естественно склонные жить вместе в оседлых сообществах (poleis), мы - "политические животные" (zoa politika). Люди должны взять на себя ответственность за свое собственное счастье, поскольку "Бог" — это отдаленная сущность, "неподвижный движитель", который может поддерживать движение Вселенной, но не имеет никакого интереса к человеческому благополучию, ни какой-либо функции провидения в вознаграждении добродетели или наказании безнравственности. Однако целеустремленное воображение лучшей, счастливой жизни вполне осуществимо, поскольку люди обладают врожденными способностями, которые позволяют им способствовать индивидуальному и коллективному процветанию. Они включают в себя склонность задавать вопросы о мире, обдумывать действия и активизировать сознательное воспоминание.

Оптимистический, практический рецепт счастья Аристотеля созрел для повторного открытия. Он предлагает человечеству, стоящему перед вызовами третьего тысячелетия, уникальное сочетание светской, основанной на добродетели морали и эмпирической науки, ни одна из которых не ищет ответов в какой-либо идеальной или метафизической системе за пределами того, что люди могут воспринимать своими чувствами.

Но что Аристотель имел в виду под "счастьем" или эвдаимонией? Он не верил, что это может быть достигнуто путем накопления хороших вещей в жизни - включая материальные блага, богатство, статус или общественное признание - но это внутреннее, частное состояние души. Но и он не верил в то, что это непрерывная череда блаженных настроений, потому что этим может наслаждаться тот, кто весь день проводит, загорая или пируя. Для Аристотеля эвдаимония требовала реализации человеческих способностей, которых невозможно было достичь постоянной принимая солнечные ванные или вкушая яства. Не верил он и в то, что счастье определяется общей пропорцией времени, которое мы проводим, испытывая удовольствие, как и ученик Сократа Аристипп Киринейский.

Аристипп разработал этическую систему, названную "гедонизмом" (древнегреческий термин "для удовольствия" - "гедонизм"), утверждая, что мы должны стремиться к максимальному физическому и сенсорному наслаждению. Утилитарист XVIII века Джереми Бентам возродил гедонизм, предложив, чтобы правильным основанием для моральных решений и законодательства было то, что принесет наибольшее счастье наибольшему числу людей. В своем манифесте "Введение в принципы морали и законодательства" (1789 г.) Бентам фактически изложил алгоритм количественного гедонизма, чтобы измерить коэффициент полного удовольствия от любого данного действия. Алгоритм часто называют "гедонистическим исчислением". Бентам прописал переменные: как сильно удовольствие? Как долго это продлится? Является ли это неизбежным или только возможным результатом действия, которое я рассматриваю? Как скоро это случится? Будет ли это продуктивным и даст ли толчок к дальнейшему удовольствию? Это гарантирует отсутствие болезненных последствий? Сколько людей это испытает?

Ученик Бентама, Джон Стюарт Милл, отметил, что такой "количественный гедонизм" не отличает человеческое счастье от счастья свиней, которое может быть обеспечено непрестанными физическими удовольствиями. Поэтому Милл ввел идею о том, что существуют различные уровни и типы удовольствия. Телесные удовольствия, которыми мы делимся с животными, например, удовольствие, которое мы получаем от еды или секса, являются "меньшими" удовольствиями. Психические удовольствия, такие как те, которые мы получаем от искусства, интеллектуальных дебатов или хорошего поведения, являются "более высокими" и более ценными. Этот вариант философской теории гедонизма обычно называют пруденциальным гедонизмом или качественным гедонизмом.

Сегодня мало кто из философов защищает гедонистические теории, но в общественном понимании, когда "счастье" не определяется как обладание набором "внешних" или "объективных" благ, таких как деньги и карьерный успех, оно описывает субъективный гедонистический опыт – преходящее состояние восторга. Проблема обоих этих взглядов, по мнению Аристотеля, заключается в том, что они пренебрегают важностью реализации своего потенциала. Он одобрительно цитирует древнегреческую Максиму о том, что никто не может быть назван счастливым, пока он не умрет: никто не хочет, чтобы на смертном одре он поверил, что не реализовал свой потенциал. В своей книге "Пять лучших сожалений умирающих" (2011) паллиативная медсестра Бронни Уэр точно описывает опасности, которых Аристотель советует нам избегать. Умирающие люди говорят: «Жаль, что у меня не хватило мужества прожить жизнь, верную себе, а не ту, которую от меня ожидали другие». Джон Кеннеди резюмировал аристотелевское счастье так: "осуществление жизненных сил по линиям совершенства в жизни, дающей им свободу действий".

Ибо Аристотель настаивал на том, что счастье состоит из чего-то большего и отличного от накопления приятных переживаний. Чтобы быть счастливыми, мы должны поддерживать конструктивную деятельность, которая, как мы считаем, направлена на достижение цели. Это требует сознательного анализа наших целей и поведения, а также практики "этики добродетели" путем "хорошей жизни". Это требует эффективного воспитания, чтобы развить свои интеллектуальные и физические способности, выявить свой потенциал (Аристотель имел сильные взгляды на образование), а также тренировать себя, чтобы быть лучшей возможной версией самого себя, пока вы не сделаете правильные вещи привычно, на автопилоте. Если вы намеренно дружелюбно реагируете на каждого встречного, вы начнете делать это бессознательно, делая себя и других счастливее.

Исторически, конечно, многие философы, такие как Эгоисты, задавались вопросом, является ли добродетель изначально желательной. Но с середины 20-го века другие реабилитировали этику добродетели и интенсивно сосредоточились на идеях Аристотеля: к сожалению, этот академический интерес еще не достиг какого-либо реального общественного присутствия в более широкой культуре, как это сделал стоицизм.

Некоторые мыслители сегодня различают две подкатегории добродетели: между добродетелями, такими как мужество, честность и верность своим принципам, которые влияют на ваше собственное счастье и счастье вашего сообщества; и "добродетелями благожелательности", такими как доброта и сострадание, которые приносят пользу другим, но менее очевидно, что они удовлетворяют агента. Но Аристотель, для которого любовь к себе непременная добродетель, утверждает, что добродетели действительно имеют внутренние преимущества, точку зрения, которую он разделяет с Сократом, стоиками и викторианским философом Томасом Хиллом Грином. Часть своей жизни Аристотель прожил при македонском дворе, тиранизированном упадочным и безжалостным Филиппом II, чьи наместники и наложницы прибегали к заговорам, вымогательству и убийствам, чтобы извлечь выгоду для себя. Он знал, как выглядит аморальный человек, и что такие люди часто субъективно несчастны, несмотря на внешние атрибуты богатства и успеха. В Никомаховой этике он написал (все переводы мои собственные):

Никто не назовет человека идеально счастливым, если он не обладает ни крупицей мужества, ни умеренности, ни порядочности, ни здравого смысла, но боится мух, которые порхают мимо него, не может удержаться от самых возмутительных поступков, чтобы удовлетворить желание есть или пить, и губит своих самых дорогих друзей ради копейки денег. …

Аристотель говорит, что если счастье не послано Богом, то "оно приходит в результате благости, наряду с процессом обучения и усилиями". Каждый человек может вести такой образ жизни, который сделает его счастливее. Аристотель не предлагает волшебную палочку, чтобы стереть все угрозы счастью. Действительно, существуют некоторые качества, необходимые для универсальной способности стремиться к счастью. Он признает, что есть определенные преимущества, которые вы либо имеете, либо нет. Если вам не повезло родиться очень низко на социально-экономической лестнице, или у вас нет детей, или другой семьи, или близких, или вы чрезвычайно уродливы, ваши обстоятельства, которых вы не можете избежать, как он говорит, "портят" удовольствие. Труднее достичь счастья. Но не невозможно. Вам не нужны материальные блага, физическая сила или красота, чтобы начать упражнять свой ум в компании с Аристотелем, поскольку образ жизни, который он отстаивает, касается морального и психологического совершенства, а не того, что лежит в материальных благах или телесном великолепии. Он признает, что существуют и более трудные препятствия: одним из таких препятствий является наличие детей или друзей, которые полностью испорчены. Другая - которую Аристотель приберегает напоследок и в других местах подразумевает, что это самая трудная проблема, с которой, когда–либо может столкнуться человек — это потеря прекрасных друзей, в которых вы вложили усилия, или особенно потеря детей, через смерть.

Тем не менее, потенциально, даже люди, плохо одаренные природой или пережившие ужасные утраты, могут жить хорошей жизнью. Можно претерпеть даже кажущиеся невыносимыми бедствия и все же жить хорошо: «Даже в несчастье просвечивает доброта, когда кто-то терпеливо переносит повторяющиеся и тяжелые несчастья; это происходит не от бесчувственности, но из великодушия и величия души.» В этом смысле учение Аристотеля - глубоко оптимистическая моральная система. И это имеет практическое значение для "каждого", подразумеваемое всеохватывающим использованием Аристотелем первого личного множественного числа: Этот вид философии отличается от большинства других типов философии, так как мы спрашиваем, что такое добро, не ради того, чтобы знать, что это такое, но с целью стать добром, без чего наше исследование было бы бесполезным. На самом деле, единственный способ быть хорошим человеком — это делать хорошие вещи и относиться к людям честно.

Дружба важна для аристотелизма, и принятие этики добродетели не должно нарушать вашу жизнь. Аристотелевская цель -моральная самодостаточность, чтобы Вы были неуязвимы для психологических манипуляций, но он признает, что даже самая самодостаточная жизнь человека улучшает наличие друзей, и блестяще пишет о различных типах отношений, от брака или его эквивалентов до взаимного сотрудничества между коллегами и согражданами. Мы могли бы справиться в одиночку, но почему мы вообще выбрали изоляцию? Более того, вам не нужен "природный талант" в добродетели, ведь Аристотель говорит, что мы не рождаемся ни хорошими, ни плохими. И никогда не бывает слишком поздно: вы можете решить переучиться морально в любой момент своей жизни. Наиболее привлекательно то, что Аристотель настаивает на том, что люди, которые хотят относиться к другим справедливо, должны любить самих себя. В его гуманной системе нет места ненависти к себе, самобичеванию или самоуничижению. Аристотель увидел, что наши биологические инстинкты естественны, а не морально презренны.

Новаторская аристотелевская идея состоит в том, что предположительно предосудительные эмоции – даже гнев и мстительность – необходимы для здоровой психики. В этом отношении философия Аристотеля противопоставляется стоическому взгляду, согласно которому, например, гнев иррационален и является формой временного безумия, которое должно быть устранено. Просто такие эмоции должны присутствовать в нужном количестве. Сексуальное желание, поскольку люди - животные, превосходен в меру. Чрезмерный или недостаточный сексуальный аппетит ведет к несчастью. Гнев также необходим для расцвета личности. Апатичный человек, который никогда не сердится, не сможет постоять за себя или тех, за кого он в ответе, когда это необходимо, и не сможет достичь счастья. Однако гнев в избытке или [проявленный с нарушением контекста] — это порок.

Этика Аристотеля по своей природе гибка. Строгих доктрин не существует. Намерение всегда является решающим мерилом правильного поведения: он проникновенно пишет о проблемах, возникающих, когда намеченные альтруистические цели требуют аморальных средств. Но каждая этическая ситуация различна. Один человек может сесть в поезд без билета, потому что он спешит увидеть ребенка, который находится в больнице; другой может методично уклоняться от платы за проезд, когда едет на хорошо оплачиваемую работу. Аристотель считал, что общие принципы важны, но без учета конкретных обстоятельств, особенно намерения, общие принципы могут ввести в заблуждение. Вот почему он не доверял фиксированным штрафам. Он считал, что принцип справедливости должен быть неотъемлемой частью судебной системы, поэтому некоторые перипатетики [последователи Аристотеля] называют себя "моральными партикуляристами". Каждая дилемма требует взаимодействия с её деталями. Когда дело доходит до этики, дьявол действительно может быть в деталях.

С политической точки зрения, базовое образование в Аристотелизме могло бы принести пользу человечеству в целом. Аристотель положительно относится к демократии, в которой он находит меньше недостатков, чем в других конституциях. В отличие от своего элитарного наставника Платона, который скептически относился к интеллекту низших классов, Аристотель полагал, что величайшими специалистами по любой данной теме (например, зоологии, признанным отцом-основателем которой он является), скорее всего, будут те, кто накопил опыт в этой теме (например, фермеры, птицеловы, пастухи и рыбаки), как бы низок ни был их социальный статус.; ученость должна опираться на то, что человек говорит. Доверие, которое Аристотель испытывал к здравому смыслу человечества в целом, позволило ему представить себе прототип "умной толпы" - группы, которая вместо того, чтобы вести себя в грубой манере, часто ассоциируемой с толпой, использует универсально распределенный интеллект, чтобы вести себя с максимальной эффективностью. Идея, введенная Говардом Рейнгольдом в книге "умные толпы" (2003), была предвосхищена в Политике Аристотеля: когда много людей собираются вместе, чтобы обдумать, и становятся "единой личностью со многими ногами, многими руками и многими чувствами, так же она становится единой личностью в отношении моральных и интеллектуальных способностей".

Аристотель был первым философом, который четко разграничил ошибки, допущенные бездействием, и ошибки, допущенные по заказу. Не делать что-то, когда это правильно, может иметь такие же плохие последствия, как и проступок. Этот жизненно важный этический принцип имеет последствия для того, как мы оцениваем общественных деятелей. Мы спрашиваем, не совершил ли ошибку когда-нибудь политик. Но как часто мы спрашиваем, что они не сделали со своей властью и влиянием, чтобы улучшить благосостояние общества? Мы недостаточно спрашиваем, что не удалось сделать политикам, бизнес-лидерам, президентам университетов и советам по финансированию, какие инициативы они никогда не выдвигали, тем самым отказываясь от обязанностей лидера. Аристотелю также было ясно, что богатые люди, которые не используют значительную часть своего богатства, чтобы помочь другим, несчастны (потому что они не действуют в соответствии с добродетельным средним между фискальной безответственностью и финансовой подлостью). Но они также виновны в несправедливости в результате бездействия.

Аристотель утопичен. Он представляет себе возможность того, что когда-нибудь каждый сможет реализовать свой потенциал и в полной мере использовать все свои способности (отличительный "аристотелевский принцип", по мнению политического философа Джона Роулза). Аристотель предполагает футуристический мир, в котором технологический прогресс сделает ненужным человеческий труд. Он помнит мифических мастеров Дедала и Гефеста, которые создавали роботов, работавших на заказ: «Ибо, если каждый инструмент мог выполнять свою собственную работу, когда приказано, или, видя, что делать заранее, как статуи Дедала в истории, или автоматические штативы Гефеста ... если челнок ткацкого станка может ткать таким образом и медиаторы играют на арфах сами по себе, мастера-ремесленники не нуждались бы в помощниках, а хозяева - в рабах". Как будто он предвидел современные разработки в области искусственного интеллекта.

Политическая теория Аристотеля гибкая. Вы можете быть капиталистом или социалистом, бизнесменом или благотворителем, голосовать за (почти) любую политическую партию и при этом быть последовательным перипатетиком. Однако аристотелевские капиталисты должны находить нищету среди своих сограждан невыносимой. Аристотель знал, что люди вступают в конфликт, когда товаров не хватает: "Бедность - родитель революции и преступности". Настойчиво утверждая, что политическая теория должна основываться на базовых потребностях человечества, Аристотель задумал самые передовые экономические идеи, которые когда-либо появлялись в его время, и именно поэтому Карл Маркс восхищался им. Аристотель согласен с содержащейся в Платоновских законах рекомендацией о том, что вопиющее неравенство в активах, принадлежащих гражданам, приводит к расколу в судебных разбирательствах и отвратительному подобострастию по отношению к сверхбогатых. Тем не менее, аристотелевские социалисты должны признать, что распространение обязательной государственной собственности на домашнее жилье не работает. Люди заботятся о вещах, потому что им нравится чувство частной собственности, и потому что вещи имеют ценность для них; оба эти качества выхолащиваются, если ими делятся с другими. Аристотель считал, что "каждый любит вещь больше, если она стоила ему хлопот".

[Однако социализм или коммунизм не подразумевает отсутствие собственности на жильё, а только на средства производства - не понятно почему автор этого не знает - прим. ред.]

Рассматривая людей как животных, он произвел трансформацию в этических отношениях между нами и нашим материальным окружением, которая имеет неограниченное значение. Его приверженность к обдуманной жизни по плану, принятие на себя долгосрочной и полной ответственности за наше физическое выживание, а также за наше душевное счастье, по мнению ученых и классиков, сделало бы его сегодня борцом за окружающую среду. Только люди обладают моральной свободой воли, и поэтому несут уникальную ответственность за сохранение природы. Но люди также обладают способностью, благодаря своему уникальному умственному дару, причинять ужасный вред: как сказал Аристотель, проводя пугающее различие, плохой человек может причинить в 10 000 раз больше вреда, чем животное.

Применимость холистического этического и научного мировоззрения Аристотеля к таким проблемам XXI века, как теократия и загрязнение окружающей среды, заставляет задаться вопросом, почему общественность так мало осведомлена о его идеях. Одна из них — это, конечно, его часто цитируемые предубеждения против женщин и рабов. Он был зажиточным домохозяином мужского пола, и в своей политике он одобряет рабство в случае греков, порабощающих не-греков, и заявляет, что женщины неспособны к разумному рассуждению. И все же он привел бы аргументированные доводы в пользу обратного, если бы они были подкреплены эмпирическими данными. В каждой области знания он утверждал, что все верования должны быть постоянно открыты для адаптации: "медицина была улучшена путем изменения системы предков, и гимнастической подготовки, и вообще всех искусств и способностей". Законы, по которым жили греки, "были слишком просты и нецивилизованны": он приводит в качестве примера устаревшую практику покупки жен и ношения оружия гражданами. Он настаивает на том, что кодексы законов нуждаются в пересмотре, "потому что невозможно, чтобы структура государства была сформирована правильно на все времена в отношении всех ее деталей".

Но самая важная причина, по которой Аристотель настолько неизвестен, заключается в том, что его сохранившиеся работы - это передовые трактаты, написанные на специальном академическом языке для его коллег и студентов. На самом деле, он написал несколько известных произведений для публики, в доступной, плавной прозе, которая побудила многие тысячи древних греков и римлян, на протяжении 10 веков, стать практикующими этиками добродетели. Среди них были крестьяне-фермеры и сапожники, а также короли и государственные деятели. Это происходит потому, что, как утверждал Фемистий, один из величайших древних комментаторов Аристотеля, он был просто "более полезен для массы людей", чем другие мыслители. То же самое происходит и сейчас. Философ Роберт Дж. Андерсон писал в 1986 году: «Нет такого древнего мыслителя, который мог бы говорить о проблемах и тревогах современной жизни более прямо, чем Аристотель. Не ясно и то, что предлагает любой современный мыслитель нечто подобное для людей, живущих в это время неопределенности.»

Одна из причин, по которой стоицизм сегодня переживает возрождение, заключается в том, что он дает конкретные ответы на моральные вопросы. Этические труды Аристотеля, однако, содержат мало четких инструкций о том, как действовать. Перипатетикидолжны взять на себя полную ответственность в принятии решения о том, как правильно себя вести, и в повторном вынесении собственного суждения. Главным преимуществом, которое Аристотель может дать нам сегодня, что делает его таким полезным и практически применимым, является его альтернативная концепция "счастья". Она не может быть приобретена путем приятных переживаний, но только путем выявления и реализации нашего собственного потенциала, морального и творческого, в нашем конкретном окружении, с нашей конкретной семьей, друзьями и коллегами и помогая другим делать это. Нам нужно пересмотреть и то, что мы решаем делать, и то, чего избегаем, потому что ошибки, вызванные бездействием, могут быть такими же разрушительными, как и те, которые мы совершаем. Это включает в себя принятие эмоциональных импульсов, но также и обеспечение того, чтобы мы использовали их как руководство к тому, что хорошо, а не позволяли им диктовать наши действия. И мы должны делать это постоянно, так как культивирование добродетели и счастья, которое приходит с таким подходом к жизни, никогда не может быть чем-то меньшим, чем цель всей жизни.

редактура и адаптация Дмитрий Бобров

источник https://aeon.co/essays/what-can-aristotle-teach-us-about-the-routes-to-happiness

Эдит Холл - профессор кафедры классики и Центра эллинских исследований Лондонского Королевского колледжа. Она опубликовала более 20 книг, часто выступает по радио и телевидению, а также широко публикуется в основных и академических журналах и газетах. Ее последняя книга - "Путь Аристотеля" (2018).