Десять Заповедей в контексте

Дмитрий Сливняк

Родился в 1956 году в Харькове. В 1983 году защитил кандидатскую диссертацию по лингвистике, в 2001 году стал доктором библеистики Тель-Авивского университета. Читал курсы, посвященные Библии, в Московском, Санкт-Петербургском и Хайфском университетах. Является автором ряда публикаций по библеистике, в том числе в ведущих библеистических изданиях мира. В настоящее время живет в Канаде. Автор нового русского перевода избранных книг еврейской Библии на сайте Я-Тора и обширного комментария к переводу.

Говоря о Десяти Заповедях, нужно обратить внимание на три вещи.

Первая – что речь идет не о заповедях. Слово мицвот, происходящее от корня «цади – вав – hе» со значением «повелевать, приказывать», к ним не применяется – Десять Заповедей называются не асерет ha-мицвот, как можно было бы предположить, а асерет hа-деварим «десять слов» в Библии или асерет hа-диброт «десять речений» в литературе мудрецов Талмуда. Аналогично в европейских языках они именуются термином Декалог («Десятисловие»). И действительно, это не мицвот в общепринятом смысле слова. В частности, в тексте самих заповедей не оговорены наказания за их нарушение. Как, например, наказать за нарушение запрета ло тахамод «не возжелай» (Исх 20: 3; Втор 5: 14)?

Кстати, ло тахамод – единственная из Десяти Заповедей, не имеющая параллелей в других местах библейского текста. И это другая особенность Десяти Речений, о которой имеет смысл поговорить. Запреты, о которых идет речь, неоднократно в том или ином виде повторяются в Еврейской Библии. Так, запреты на кражу, лжесвидетельство и идолопоклонство, а также заповедь о субботе и почитании родителей мы находим в так называемой Книге Святости, входящей в состав книги Левит: «Мать и отца почитайте и субботы мои соблюдайте, я Господь, Бог ваш. Не обращайтесь к истуканaм и литых богов себе не делайте, я Господь, Бог ваш» (19: 3-4); «Не крадите, не обманывайте и не лгите друг другу. Не клянитесь именем моим ложно, оскверняя имя Бога твоего, я Господь» (19: 11-12). При этом Книга Святости заканчивается повторением заповедей о субботе и запрета идолопоклонства: «Не делайте себе истуканов, статуй и памятников не устанавливайте и камней с (вырезанными) изображениями не ставьте на вашей земле и не поклоняйтесь им, потому что я Господь, Бог ваш. Субботы мои соблюдайте и святилище мое почитайте – я Господь» (26: 1-2). Обратим внимание на рефрен «я Господь» или «я Господь, Бог ваш». В полной форме мы находим его в самом тексте Десяти Заповедей: «Я Господь, Бог твой, что вывел тебя из земли египетской, из дома рабства» (Исх 20: 2; ср. Втор 5: 6). Это своего рода подпись или, говоря языком газетчиков, байлайн – имя автора перед текстом. Видимо, составители книги Левит, главной законнической книги Пятикнижия, чувствовали, что в нее в какой-то форме должны быть включены Десяти Заповедей. Они включили этот материал в раздел книги, посвященный моральной-этическим вопросам, и рассредоточили его по всему разделу.

Некоторое подобие Десяти Заповедей можно найти в главе 27 Второзакония (стихи 15-26). Это сборник проклятий, обращенных к тем, кто нарушает заповеди Торы. Произносить их должны левиты, а народ отвечать «амен». По аналогии с Декалогом, в научной литературе они называются термином «(шехемский) додекалог» (Двенадцатисловие). С Десятью Заповедями здесь лишь одно пересечение («проклят ругающий отца и мать» – стих 16), и, в отличие от них, предусмотрено нечто вроде наказания (проклятие). С чисто литературной точки зрения можно обратить внимание на повторы: после каждого «слова» повторяется не «Я Господь» или «Я Господь Бог ваш», как в книге Левит, а «и скажет весь народ: амен».

Нечто еще более далекое от стиля и формы Десяти Заповедей мы встречаем в Псалмах (15; 24) и в классическом пророчестве (Иса 33: 14-15; Иез 18: 5-9). В этих текстах речь идет об условиях, при которых человек может быть допущен в Храм, «святилище» или «на высоты», где требуется особая чистота (а у Иезекииля – об условиях, на которых человек «будет жить»). Вот как эти условия выглядят, например, у Исаии:

Кто справедлив в поступках и честен в речах,
презирает наживу от притеснения (беззащитных),
оберегает руки свои от взяток,
затыкает уши, чтобы не слышать о крови,
и закрывает глаза, чтобы не видеть зла,
тот будет жить на высотах.
Его оплотом будут неприступные скалы,
У него будет хлеб,
и без воды он не останется
(стихи 35-36).

Попробуем осуществить выход за пределы Еврейской Библии и взглянуть на Декалог в более широком культурном контексте древнего Средиземноморья и Ближнего Востока. Надписи сходного содержания встречаются на порталах египетских храмов. С Десятью заповедями сопоставляют так называемую «отрицательную исповедь» из египетской «Книги мертвых». В этой исповеди покойник на суде Озириса декларировал, что не виновен в сорока двух грехах, за каждый из которых отвечал отдельный бог. Список грехов напоминает советское «не был, не состоял, не привлекался», например:

«Привет, Хапт-Хат (Ха-пат-Садат), выходящий вперед из Хар-Аха, я не совершал грабежа с насилием»; «Привет, Ам-Хаибит (Ак-шут), приходящий из Элефантины (Карари), я не лишал жизни мужчин и женщин»; «Привет, Канамти, приходящий из Канамт, я не богохульствовал».

Таких деклараций невиновности, как уже сказано, сорок две. Наконец, следует упомянуть здесь месопотамские заклинания шурпу («заклинания сожжения»). Подобно египетской «отрицательной исповеди», в них тоже перечислялись всевозможные грехи, и после упоминания каждого греха сжигался какой-либо предмет…

Наконец, нужно упомянуть и о третьей вещи, делающей Десять Заповедей уникальными. Это их стиль и форма. Речь идет о повелениях, сформулированных прямо, четко и в большинстве случаев лаконично. Никаких наград и наказаний, почти нет мотиваций. «Речения» сформулированы во втором лице единственного числа, а не множественного, как иногда бывает в книге Левит. Вместо «не крадите» –«не укради». Каждое речение обращено непосредственно к читателю или слушателю и стоит особняком – нет «слипаний», как, например, в той же книге Левит: «субботы мои соблюдайте и святилище мое почитайте – я Господь». В этой прямой обращенности ко всем людям – поистине универсальный посыл Десяти Заповедей.

ИСТОЧНИК