Внучка попросила мужа принести полотенце в ванную, а бабушка за это перестала с ней разговаривать…

Мои дедушка Дима и бабушка Тамара были гармоничной и удивительной парой. Удивительной – для меня, выросшей в других понятиях о любви и радостях брака. Даже по тому, как они относились друг к другу в старости, была очевидна абсолютная целомудренность и естественная строгость их брачных отношений в молодости. Считалось, что таковыми тогда были «правила», но это все то же заблуждение, на котором воспитывают каждое последующее поколение – по принципу «мы такими не были» – а на самом деле во все века половое поведение зависело от внутреннего устройства человека, и прочные пары подбирались согласно нему же. Мою вторую бабушку, например, родившуюся на шесть лет раньше этой, представить себе гладко причесанной и в скромном платье с воротничком точно так же немыслимо, как и бабушку Тамару с обесцвеченными перекисью волосами, «перманентом» и в легкомысленной шляпке…

Строгость бытия проявлялась во всем: явление женщины в халате за завтраком (даже если этой женщиной была десятилетняя я) считалось верхом неприличия, оскорблением тонких эстетических чувств окружающих. Любые парфюмерные средства объявлены были дурным тоном, и мне ненавязчиво указывалось, что от девушки должно пахнуть чистотой и свежестью, а аромат духов может ассоциироваться только с девицей легкого поведения. Стриженые, крашеные волосы, макияж – это презиралось спокойно, без всякой демонстрации. Я помню бабушку совершенно седой, с аккуратными плойками волос или косой, уложенной вокруг головы, а вся косметика, употреблявшаяся ею, состояла из розовой помады и бархатной тряпочки, на которой растиралась та же помада – и слегка наносилась на щеки, когда они были особенно бледны. Бижутерии для нее не существовало, а украшения из драгоценных металлов и натуральных камней в ее доме имела право надевать только замужняя дама – но даже мне, вышедшей замуж и приехавшей летом 1988 года показать бабушке правнука, строго указывалось на недопустимость более одного кольца на руке…

Она была человеком с принципами, моя бабушка. Когда за мной и грудным сыном приехал мой муж из Ленинграда, и я беспечно крикнула ему из ванной: «Принеси полотенце, оно на диване валяется!» – то после выхода была наказана двухчасовым бойкотом со стороны матриарха рода. Видя ее строгий профиль с поджатыми губами и не зная, чем заслужила немилость, я кружила вокруг и так и эдак, пока не добилась кроткого упрека: «Какой стыд». Выяснилось, что предстать перед мужем «в таком виде» – значит продемонстрировать крайнюю распущенность. При попытке напомнить, что у нас с мужем есть десятимесячный ребенок и, стало быть, несколько поздно заботиться о моей стыдливости, последовал непреклонный ответ: «Это не имеет никакого значения. Муж и жена никогда не должны утрачивать чистоту отношений».

Казалось бы, такое положение дел должно было превратить их жизнь в серую, скучную, ограниченную множеством самых диких правил и запретов. Но ничего подобного! Когда я смотрела на бабушку с дедушкой, то всегда невольно думала: «Хотелось бы мне, что бы в старости мы с мужем походили на них!». Их любовь друг к другу, всегдашняя забота друг о друге в мелочах, самая трогательная нежность – все это было очевидно. Они много читали, ходили в театр, баловали домашнего любимца – сиамского кота (еще тот был зверь – себе на уме)… Уже на пенсии изучили английский язык, чтобы перечитать в оригинале те книги, которые сохранились от предков в домашней библиотеке, и до которых руки не дошли, когда они работали и растили детей…

Можно сколько угодно не понимать такого патриархального, едва ли не святоотеческого образа жизни и даже мыслей, но невозможно не уважать память людей, его сохранивших…

Спасибо за ваш лайк!

Подписывайтесь на мой канал, делитесь с друзьями!