Как владеть собой. Методика управления страхом (система ТСС Сергея Лысова).

Однажды у меня был случай. Пришел ко мне молодой парень, лет двадцати пяти, со странной просьбой. Я даже не сразу понял его. Уже собирался уходить. Вечером здесь сильно шумно, но его звонок остановил меня – он был недалеко.

И вот мы уже сидим за столиком прямо у окна. Моря не видно. Только яхты. Они подсвечивались огоньками и говорили о том, где мы.

– Можешь рассказать, что произошло?

– Дело было накануне, – начал он, – на втором этаже такой же кафешки как эта. Я только прощался с товарищем. И вдруг он. Здоровенный такой. Он стоял на лестнице, а я как раз посмотрел в ту сторону, хотел посмотреть на вид. За барной стойкой просматривалась веранда и море. За столиком куча людей. И тут он. Лицо перекошено, а в руке пистолет. Он выглядел как чудовище. А потом я услышал: «Эй ты, чмо ушастое!» – и увидел поднятую руку, и как он оттянул затвор. Всё внутри как опустилось…

Он на мгновение замолчал, но я не перебивал.

– Бугай был пьян. И на самом деле он обращался не ко мне, а к официанту. Мол, если тот через минуту не начнет его обслуживать, перестреляет всех, кто здесь сидит. Я замер и не мог сдвинуться с места, а главное, мое сознание — его как будто парализовало. А потом я услышал: “Кто ещё хочет мне помочь”? – и он посмотрел на меня. – Понимаешь? Моя голова была как холодец… застыло. Если бы не официант…

Я увидел, как он сглотнул, отвернул лицо в сторону моря, но продолжил.

– Официант бросился выполнять его указание и прошмыгнул мимо меня. В этот момент я почувствовал это. Так было стыдно! Я стоял, смотрел и разрешал происходить всему этому. Понимаешь? Это такой ужас… Уже позже, когда всё это закончилось и я вышел из кафе, было так плохо, что я даже не оправдывал себя. Фух… А если бы на месте официанта была моя жена?

Он посмотрел прямо мне в глаза.

– Я, конечно, ринулся бы на помощь, и, скорее всего, угробил бы её, себя и… кто там еще рядом мог быть? Сколько там в обойме у него? Помню, подумал о переговорщиках. Те ведь по своей воле лезут в этот ад. Я шел по алее, и плакал.

Он вытер лоб рукой и опять отвернул голову к окну. Шум прибоя, видимо, успокаивал его хоть немного.

– Понимаешь, мысль о том, что я настолько слаб, убивает меня, – сказал он и сжал кулаки, как бы вдавливая их в стол. – А если бы нужно было его обезвредить? Или просто угомонить. Я ведь считал, что уже обучился… Специальный курс по переговорам проходил.

Он на секунду остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Не хочу так жить, – сглотнул и опять отвернулся в окно.

– И что ты хочешь? – спросил я.

Он полез в сумку, вытащил айпад, положил его плашмя передо мной, кликнул и я увидел какой–то текст.

– Посмотри, – он мотнул головой на гаджет.

– Что это?

– Фазиль Искандер. Отрывок из его рассказа. Прочти. Здесь немного. Три минуты.

Тут прозвенел звонок. Я вытащил из кармана телефон и, нажав на кнопку «вызов», услышал голос своего водителя. Мне нужно было спуститься и забрать посылку.

– Я туда и назад. Водитель привез документы. Закажи мне пока американо.

Он кивнул, и я встал.

Кафе было забито до отказа и гудело. В некоторых местах мне приходилось пробираться между столиками боком, чтобы не задеть никого. Уже подходя к лестнице на первый этаж, я думал о том, что разные способности, о которых рассказывают гуру, вещь, конечно, интересная, но когда тебя вот так прихватывает, справиться с этим, не умеючи этим управлять, вряд ли возможно.

Я уже довольно долго работал инструктором по психологии "боя" в разных частных проектах. Но моя тема – не рукопашный бой. Моя тема – столкновение со стрессом, конфликтом, паникой.

Стоянка была недалеко, минут пять, не больше. Но я ускорил шаг, зная, что испытывает сейчас мой подопечный, думая о своём. Я думал о том, что как и в классическом рукопашном бое, применять приемы на тренировке в зале, и держать внутренний психический удар в «темном подъезде», суть не одно и то же.

– Ни один профессионал, – размышлял я, – не может считать себя таковым, пока он не научился гасить стресс. Анализ и правильные реакции не работают, когда духовная часть человека скована сильным воздействием. Но ведь это воздействие всегда прёт не от внешнего источника. Оно живет внутри «жертвы», а не идёт от «палача». Врач, юрист или таксист — неважно. Все эти состояния я называл по-своему – «захват сознания».

Мне приходилось в основном иметь дело с крахом бизнеса, рейдерством, корпоративными войнами, наездами властей. В этих ситуациях захват сознания почти никто не осознает. Ты рефлексируешь лишь само внешнее событие, в то время, как нужно отслеживать внутреннее.

– Мы ищем внутреннее событие, а не внешнее, – часто повторял мой учитель. — Внешнее — это триггер. Не хулиган в троллейбусе источник ситуации, а твой внутренний зверь.

В общем, та ещё тема. А тут такое — его страх, смешанный с виной, да еще упакованный в личную самооценку.

Правда, я понимал: природа здесь одна и та же. За долгое время работы я заметил одну интересную вещь. Управлять ситуациями — это способность действовать без физического воздействия.

Ты работаешь со своими внутренними "тиранами", а не с внешними обидчиками или обстоятельствами вроде кризиса или какой-нибудь пандемии. И когда однажды ты смог "зацепить" эту способность, ее уже нельзя у тебя украсть. Она в голове. И она с тобой всегда рядом. Я сам испытал ее на себе. Как Луи Пастер вакцину от бешенства. Есть там одно ноу–хау.

Я уже подходил к водителю. Стоянка, битком набитая машинами, тянулась вдоль побережья. Я понимал, что мне еще топать минуты две.

– Не то чтобы это ноу–хау нечто принципиальное новое, – продолжал я размышлять. – Но для обычного человека оно просто отсутствует.

«Дело в точном определении местонахождения противника. И место это — внутри сознания», — вспомнил я слова учителя. — Именно там дверь, ведущая к изменению ситуации».

Помню, как он очень тихо это сказал и добавил: «И дверь эту нельзя открыть без любви».

Последнее слово вызвало у меня раздражение и он это заметил, оставив меня один на один с этим.

Суть его мысли состояла в том, что нельзя открыть «дверь», не «выключив» сам источник страха, засевший глубоко внутри сознания. Нельзя произвести изменения типа успокоить супруга, остановить хулигана, самоубийцу или террориста, не войдя в эту «дверь».

«Как же ему показать сам прием?» – размышлял я. – Он только услышит это слово, как я тогда, и его сразу это взбеленит. А ведь победить противника нельзя, если не ЛЮБИТЬ эту «дверь». За ней находятся потусторонние силы.

«Изменения ситуации не происходит от физического воздействия. Без потусторонних сил здесь не обойтись», – думал я о парне и представил, как он сейчас сидит за столиком и залип в своей картинке случая с верзилой в кафе.

– Но любить противника или врага, – размышлял я, пробираясь к въезду на стоянку, – нужно так, чтобы не лишить себя способности врезать ему по полной.

Этот мир двухуровневый и жизнь только на одном, — превращает нас во что-то несуразное: или ты постоянно «подставляешь щеку» или превращаешься в убийцу.

Драка без любви — это убийство, а избежать столкновений в этом мире невозможно. Драться и любить — это и есть среда изменений.

Любить противника — это не смирение. Это признание противника божьим промыслом. Но вход к такому формату жизни лежит через «дверь».

«Дело в точном определении местонахождения противника. И место это — внутри сознания. Дверь, ведущая к изменению — там.», — эти слова врезались в мое сознание.

Другое дело, что самое сложное — это как раз не «врезать по зубам», находясь в страхе или злобе. Сделать так, дело нехитрое.

«Самое сложное совместить «бить» и любить, причем одновременно», — вспомнил я, как прям впечатал мне эти слова тогда учитель.

А мой друг не умел не «бить», не любить.

Я взял свою передачу и отпустил водителя домой. Меня было кому подвезти. Я уже шёл назад, совсем ускорив шаг и вспоминал этот момент с учителем.

– Ты понял, что я сказал? – спросил он меня тогда.

Помню, я посмотрел на него и меня как ударило.

– Бить и любить одновременно? Как это? – воскликнул я ошарашено, а он не ответил. Правда, я видел, что он остался почему-то довольным. Это сейчас я понимаю: объяснить словами это невозможно.

– Интересно, – размышлял я, – мы дойдём с ним до этого? Ведь бить и любить нужно показывать, а не рассказывать.

Вернувшись к нему, я увидел его в той же позе — смотрящего куда-то вдаль; он сидел в ожидании; увидев меня, обрадовался.

Я молча сел, коснулся пальцем экрана и передо мной открылся текст. «Кажется, это отрывок из рассказа Фазиля Искандера», – вспомнил я. Я начал читать, и мои мысли утонули в истории.

«И вот сейчас в Абхазии идет страшная война и люди друг друга убивают. Чего они не поделили?

— Ты, кажется, воевал? — спросил отец мальчика у Валико. Валико было лет двадцать пять, он был лихим таксистом.

— Да, — охотно согласился Валико. — Вот что со мной случилось. Когда мы ворвались в Гагры, я взял в плен двух грузинских гвардейцев. Отобрал оружие, веду на базу. А со мной рядом казак.

Я вижу – эти гвардейцы сильно приуныли. Я им говорю:

— Ребята, с вами ничего не будет, вы пленные.

И вдруг один из них нагибается и вырывает из голенища сапога гранату. Я не успел опомниться, а автоматы у нас за плечами. Видно, отчаянный парень был, вроде меня. Одним словом, кидает гранату в меня, и они бегут.

Граната ударила мне в грудь и отскочила. Слава богу, на таком близком расстоянии она не взрывается сразу. Ей надо шесть секунд. Я прыгнул на казака, и мы вместе повалились на землю. Взрыв, но нам повезло. Осколки в нас не попали. Мне чуть—чуть царапнуло ногу. Вскакиваю и бегу за этими гвардейцами. Они, конечно, далеко убежать не успели.

Забежал за угол, куда они повернули, и достал обоих автоматной очередью. Иду в их сторону и думаю, как это нам повезло, что гранатой нас не шарахнуло.

И вдруг вижу — двое, старик и молодой парень, выходят из дому, а на спине у них вот такие тюки. Я сразу понял, что это мародеры.

— Бросьте тюки! — кричу им по—абхазски.

Молчат. Идут дальше.

– Бросьте тюки, а то стрелять буду! — кричу им еще раз.

Молодой оборачивается в мою сторону. А тюк за его спиной больше, чем он сам.

— Занимайся своим делом, — говорит он, и они идут дальше.

Я психанул. Мы здесь умираем, а они барахло собирают. Скинул свой автомат и дал им по ногам очередь. В старика не попал, а молодой упал. Я даже не стал к ним подходить. Надо было в бой идти. Одним словом, Гагры мы отбили.

Проходит пару дней. Я вообще забыл про этот случай. Живу в гостинице. Все наши бойцы жили в гостинице. В тот день мы отдыхали. Вдруг вбегает ко мне сосед с нижнего этажа и говорит:

— Приехали за тобой вооруженные ребята. Все с автоматами. Духовитый вид у них. Может, помощь нужна?

— Не надо, — говорю, — никакой помощи.

Я вспомнил того, молодого, которого я в ногу ранил. Что делать? А на мне вот эта же тужурка была, что сейчас. Взял в оба кармана по гранате и выхожу. Руки в карманах. Гранат не видно. Готов ко всему.

Вижу, метрах в двадцати от гостиницы стоит машина. А здесь у гостиницы четыре человека. Все с автоматами.

Я подхожу к ним не вынимая рук из карманов.

— Что надо?

— Ты стрелял в нашего брата? Вот он здесь в машине сидит.

— Да, стрелял, — говорю и рассказываю все как было. Рассказываю, как нас чуть не взорвали гвардейцы и как их брат вместе со стариком тюки тащил из дома. Рассказываю, а сам внимательно слежу за ними. Чуть кто за автомат, взорву всех и сам взорвусь.

И они немного растерялись. Никак не могут понять, почему я, невооруженный, не боюсь их. Стою, руки в карманах, а они с автоматами за плечами. И тогда старший из них говорит, кивая на машину:

— Подойдем туда. Можешь при нем повторить все, что ты здесь сказал?

— Конечно, — говорю, — пошли.

Я иду рядом с ним, но руки держу в карманах. Подошли к машине. Тот, кого я ранил в ногу, сидит в ней. Я его узнал. И я повторяю все как было, а этот в машине морщится от злости и стыда. Окна в машине открыты.

— Правду он сказал? — спрашивает тот, что привел.

— Да, — соглашается тот, что в машине, и ругает в Бога, в душу мать своих родственников за то, что они его привезли сюда.

А у меня руки все еще в карманах.

— Что это у тебя в карманах? — наконец спрашивает тот, что привел меня к машине. Уже догадывается о чем—то, слишком близко стоит.

— Гранаты, — говорю, — не деньги же. Я воюю, а не граблю.

— Ты настоящий мужик, — говорит он, — мы к тебе больше ничего не имеем.

— Я к вам тоже ничего не имею, — отвечаю ему и иду вместе с ним назад, но руки все-таки держу в карманах.

Так мы и разошлись. Война. Бывают ужасные жестокости с обеих сторон. Но я, клянусь мамой, ни разу не выстрелил в безоружного человека. Эти двое не в счет. Гранатой шарахнули в двух шагах.

— А почему ты не с автоматом вышел, а с гранатами? — спросил отец мальчика.

— Если бы я вышел с автоматом, — ответил Валико, — получилась бы бойня. А так они растерялись, не поняли, почему я их не боюсь. Я правильно рассчитал. Я был готов взорваться вместе с ними. И потому твердо и спокойно себя держал. Если бы они почувствовали мой мандраж, кто—нибудь скинул бы автомат. А так они растерялись, а потом было уже поздно».

Я прочитал. А он глазел на меня с ожиданием, будто я сам должен был догадаться, чего он от меня хотел.

– У тебя вопрос? – спросил я.

– Я про тот случай в кафе. С громилой. Можешь меня научить? Как этот Валико?

И я кивнул ему сразу. У меня ведь то же была такая история. Только нюансы отличали мою историю от его. Я, правда, потратил на это лет пятнадцать. Но я сейчас не про рукопашный бой или карате. Я про то, как отключать внутренний страх.

"Ударить" — это не физическое действие, это не пихнуть кулаком от беспомощности. Можно выиграть молча — держа руки в карманах. Как Валико. И только позже я понял: оказывается, есть ещё вторая часть пазла.

Помните, выше я писал, что самое сложное совместить две вещи: «бить» и любить? Не по очереди, а одновременно. Мы ведь не Боги, чтобы постоянно пребывать в любви, поскольку мы в Матрице. Но мы все же созданы не извергами, желая только "бить" просто потому, что нам кто–то мешает со своими интересами.

Для жизни в Матрице нужны две компетенции: уметь драться и уметь любить. И последнему научиться – отдельная тема и свои методы.

В тот раз мы начали со страха. Пока ему было не до любви. Я объяснил метод и мы даже немного потренировались.

Прошло пару дней и я попросил его приехать в одно место.

Мы стояли на обрыве, с которого виднелось море. Высота не то чтобы неимоверно большая, но метров семь было точно. Мы стояли и наблюдали, как молодые ребята, балуясь, непринуждённо прыгали вниз. Я подошел к краешку обрыва и осторожно заглянул за него.

– Ух, – аж дух замирает так страшно. Иди посмотри.

– Та нет, ты что! – воскликнул он. – Я высоты с детства боюсь. Ни один психолог меня туда не затащит.

– Тогда просто постой недалеко от меня.

Он сделал два шага и остановился.

– Жуть. Блин, а как этот страх можно побороть?

– Как избавиться от страхов — это советы психологов, а у нас работа самураев. Так что просто делай, что я говорю. Ты чувствуешь страх?

– Ага.

– А теперь сделай еще один шаг, только потом сядь на корточки.

– Зачем?

– А как можно побороть страх? Не знаешь? Вот и делай, что тебе говорят.

Он сделал шаг и присел, обхватив колени руками. До меня было хороших метров пять.

– Чувствуешь страх? – шум моря заставлял меня говорить громко.

– Ага, – выдавил он из себя.

– Закрой глаза.

– Ты чё! – заорал он.

– Я не трону тебя. Просто потренируемся. Как с ненавистью. Помнишь? Закрой глаза.

Он закрыл глаза, обхватив колени руками и прислонив к ним голову.

– Представь, что ты стоишь у обрыва. – Я подошел к нему ближе, чтобы не кричать.

– У-у-у, — простонал он. – Господи, как страшно! Я не смогу самостоятельно его одолеть.

– Держи это, не отпускай. Просто не отпускай страх. Позволь ему литься на тебя.

– Не могу... жутко.

– Я знаю. Если не можешь, заканчивай, ничего страшного. Это и правда трудно.

Он продолжал сидеть и постанывать. На лице его были гримасы.

– Ещё можешь?

– Не знаю. Пока держусь. А есть еще способы, как побороть страх.

– Нет. Это единственный. Страх нельзя побороть. В него нужно уметь входить, как нырнуть внутрь водоворота, чтобы уже на глубине, уйти от давления. Продолжай. Представь, что ты стоишь у самого обрыва и на носочках.

– У-у-у-у, — опять застонал он. – Помоги мне побороть страх, прошу тебя.

– Хорошо. Я помогу. Только ты держи его. Не отпускай страх. Будь с ним.

– Я взорвусь сейчас, голова как под элетрощитком... И под грудью как жжет.

– Хорошо. Держать ещё можешь?

– Кажется, да. Но сильно плохо.

– Но держать можешь?

– Да... У-у-у...

Так мы простонали вместе хороших минут десять. Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Кажется, отпустило.

– Ты еще чувствуешь страх?

– Нет. Как освобождение.

– Можешь подойти ко мне ближе?

Он встал, посмотрел вдаль, где кончался обрыв и медленно пошел в мою сторону. Остановившись возле него за пару метров, он опять застонал.

– Что делать знаешь?

– Да.

Он закрыл глаза и на его лице снова появилась гримаса, но он уже не стонал и медленно, по шажкам двигался к обрыву, иногда останавливаясь. Я понимал, что дело пошло. Он шел. Медленно, даже очень медленно, но он шел.

– Как ты? – спросил я.

– По–прежнему...

– Ты заметил, что уже не спрашиваешь, как побороть страх?

Он молчал и только по его лицу можно было заметить, как он пытался сконцентрироваться.

– Все правильно, — сказал я. — Ты еще испытываешь его. Он и не должен уйти. Но ответь мне. А в чем разница — сейчас, и то, что было десять минут назад?

Он немного подумал и сказал:

– Трудно сказать... хотя, знаешь... сам страх никуда не ушел. Он как был, так и остался. Только вот я чувствую себя больше него. Я могу быть с ним, а не бежать от него.

– Точно. Вот так можно и на эшафот, и в темный подъезд, и на драку с молодчиками вроде того, что в кафе был, или когда ты один, а их толпа. Весь вопрос только в тренировках. И главное... В том состоянии, в котором ты сейчас, ты на связи с высшими силами.

– Я, кажется, понял. Мне может быть неприятен страх, но я как бы люблю его. Так?

Я улыбнулся.

— Именно. А потом энергия страха покидает тебя вовсе, и ты управляешь опасной ситуацией, "держа руки в кармане". Там не обязательно должны быть гранаты.

Это был метод «Усиление».

История не выдуманная, случай на обрыве реальный, и рассказ Искандера, кстати, тоже.

Но я бы хотел закончить мое повествование следующим. Если вам удалось засечь суть метода, и вы хотите научиться применять его сами, без помощника, то вам будет полезен вводный курс "Что блин здесь происходит".

Первый урок курса бесплатно доступен тут.

Это не какой-то полубесполезный "демонстрационный урок" типа бесплатного видео, из которого зритель должен понять, что он лопух, а автор - крутой. И еще оставить свой имейл, чтобы получать туда "продающие письма".

У меня такого нет. У меня, кстати, вообще нет рассылки и продающих писем). У меня другой подход и к бизнесу, и к клиентам. И в первом уроке сходу идёт МЯСО. И вообще никакой воды.

Там вводится важнейшее понятие моей системы + вы посмотрите и послушаете меня.

И если у вас появится доверие ко мне и моей системе, вы сможете купить и сам курс (там есть ссылка на магазин). Стоит он совсем недорого: 250 грн или 680 руб.

А, и кстати!

Я знаю, что вы сейчас подумали. Какой-то очередной "гуру" торгует каким-то странным курсом. Да и курс дешевый. Говно, наверное, какое-то. Сколько уже всего было куплено, сколько книжек прочитано, и всё бестолку.

Я всё это понимаю. И поэтому я даю гарантию возврата денег, если курс вам не поможет. Подробнее читайте на странице первого урока.

Действуйте СЕЙЧАС! - https://bit.ly/3wrD1Co